Адептка, какого тлена?. Надежда Мамаева

попыталась впиться одна из этих чешуйчатых головастых тварей, я поняла, что магия у меня все же не совсем кончилась. А вот после того, как я поджарила эту мелкую пакость, – вот тогда да, совсем.

      Мелочь агонизирующе взвизгнула, в воздухе запахло паленым, а стая растронков на несколько мгновений отступила. Я же, воспользовавшись этим, поспешила вперед.

      Выбежала и вытолкала коляску я на параллельную улочку, ощущая, что еще немного – и сдохну. За спиной осталась копошившаяся и возмущенно попискивающая тьма. Чешуйчатая мелюзга света не любила. Даже такого, от уличных фонарей, предпочитая залечь во мраке переулка и подождать кого-нибудь не столь прытко… жизнелюбивого, как я.

      – Чтоб я еще раз доверилась тебе… – начала было я, но братец перебил:

      – Слушай, Од, ты прям как пессимистка: видишь одни минусы. А ведь во всем случившемся есть и плюс: мы быстро смылись оттуда.

      – Слушай. Я хотя бы вижу! И слава богам! А вот ты куда смотрел, когда завел нас в тот переулок?!

      – В будущее, – ничуть не смутился старшенький. – Пытался там разглядеть что-нибудь далекое и светлое.

      – В следующий раз, когда решишь так сделать, учти, что хомяки близорукие, – выдохнув, отозвалась я и покатила скрипучую коляску по брусчатке.

      – Я, между прочим, нас спасти пытался… – в свое оправдание произнес братец.

      Я фыркнула.

      – Пытался так же, как в канун этого Новогодия попросить прощения? – съехидничала я: в тот раз мы так активно мирились с братцем, что знатно подрались.

      – Слушай, ты мне тот реферат будешь до самой смерти припоминать? – насупился Мик.

      – И после тоже, – заверила я. – Я над этой работой, к слову, корпела целый месяц. А осталась без зачета.

      – А я без девушки, – припомнил братец мою месть за залитые кофе – так, что и не восстановишь, – листы. – Чтоб ты знала, я Сальму тоже месяц обхаживал.

      – Ну я же не знала, что она такая впечатлительная и испугается даже не сквыги, а ее фантома…

      – И послали небеса сестру-ведьму… – простонал хомячелло.

      – Бестиолога, – поправила я.

      – Это еще хуже! – припечатал братец и в сердцах добавил: – Нормальные маги нечисть убивают, а не тащат радостно домой с криками: посмотри, какая восхитительная гадость! Да если бы у тебя, Од, жили монстры под кроватью, то они бы боялись тебя, а не наоборот!

      – Почему «если»?.. – подначила я братца.

      Хомячелло аж чихнул от такого заявления и какое-то время не находился с достойным ответом. Но потом все же его нашел и…

      За таким разговором мы за полночь и добрались до академии. Путь выдался неблизкий, и я дико устала. И на закрытые ворота я смотрела с особой ненавистью.

      Нет, как почти выпускнице, мне было известно несколько заветных дыр в ограде, через которые можно проникнуть в академию, и даже один подкоп, но тело Мика… Его просто так не пропихнуть. Проще оказалось перекинуть через забор.

      Так папы перекидывают опоздавших дошколят через изгородь в детских питомниках.