Адептка, какого тлена?. Надежда Мамаева

а не как для меня – ругательством.

      – Во всем. Я даже не знаю, с чего начать.

      – Так… – широко зевнув так, что не только клыки, но и глотку видно было, изрек братец. – Бери болванку и зенкер…

      – Чего? – перебила я.

      – Вот ту штуковину, – ткнул лапой вправо брат, уже понимая, что легко не будет.

      Так и случилось. Но спустя три оборота клепсидры я создала первый в своей жизни гидравлический цилиндр.

      – Магический контур объяснить как делать? – мученически спросил старшенький.

      – Дальше я сама, – заверила я.

      – А что тогда до этого не сама? – сварливо спросил братец, вновь зевая.

      – Откуда я могла вообще знать, что такое эта грунбукса? – возразила я.

      – Из третьего курса. Теория магомеханики… – проворчал братец, потирая усы.

      В этот-то момент я и поняла, что хоть до третьего круга нас всех учили одному, но каждый явно выносил с занятий что-то свое…

      Наверное, примерно такие же мысли были и в голове преподавателя, когда он увидел мою работу. Корявенькую деталь с идеальной силовой матрицей чар по периметру.

      – Какая-то у вас, адептка Маккензи, странная деталь получилась, – заметил магистр, задумчиво рассматривая мое творение через защитные очки – такие выдали всей группе для работы с металлом.

      – Но она же рабочая, – возразила я, искренне надеясь, что так оно и есть.

      Да и вообще у кого из нас нет странностей? Даже у преподавателя они наверняка найдутся! Впрочем, вслух я этого не сказала, а профессор, покрутив в руках цилиндр, вывел в зачетной ведомости «Терпимо» и отложил мою деталь в коробку, признав-таки пригодной.

      Я же от души порадовалась среднему баллу. Хотя бы не «отвратительно», которое пришлось бы пересдавать!

      Стоявший за мной адепт, видимо, так не считал. Я услышала за спиной:

      – Кто вообще пускает девок на наш факультет? – возмутился он. – Понятно же, что ничего стоящего не соберут…

      – А если у них и получится, то будут перед этим долго мучиться, – хохотнул второй.

      – Они в другом хороши, – возразил ему третий и похабно добавил: – Вот эта рыженькая ничего так… Я бы закрутил с ней пару болтов…

      Судя по тому, как сурово посмотрел преподаватель за мое плечо, слова долетели и до него.

      Когда я отошла от верстака профессора, уступая место следующим студентам, то обернулась. Посмотрела на стоявшую позади меня троицу одногруппников и встретилась с ними взглядами.

      Один был высоким, худым, с короткой стрижкой альбиносом. Если мне не изменяла память, подобного рода мутации встречались у детей, чьи родители имели несовместимую магию. Правда, на лекциях по чарам и гибридизации преподаватель утверждал, что вероятность такого исхода один к десяти тысячам… Но тип, стоявший передо мной, оказался, похоже, «везунчиком». И сейчас красные глаза этого «молочного мальчика» смотрели на меня с неприязнью.

      У второго – с огненно-рыжими волосами, стянутыми в короткий хвост-репицу, – такой враждебности во взгляде не было. Адепт беззаботно