Палач Системы. Ирэн Рудкевич

не запрещено – в газовых баллонах Система угрозы не видит.

      Быстро проверил счёт с кредитами. Ну, моя жизнь точно лучше, чем у какого-нибудь Собирателя, но не сказать, что я прям богат. Но с учётом того, что мне сегодня придётся отвалить больше трёхсотки за пальцы и восстановление слуха, разбрасываться кредитами не стоит. Тогда даже хорошо, что запас трав и газа так и так пора пополнить, а продавцы, у которых я закупаюсь, успокоят всех остальных, поскольку меня знают.

      Рынок располагался на перекрёстке двух многополосных улиц. Дома по сторонам улиц тут были этажей в пять-шесть, что подсказывало, что эта часть города более старая, чем те, где главенствуют многоэтажки. Но и эти дома точно так же заросли дикими лианами и теперь с грустью смотрели на перекрёсток слепыми глазницами выбитых окон, выломанных дверей и обрушившихся балконов.

      Торговцы располагались на привычных местах. Те, кто мог силой или авторитетом забрать себе места получше и поудобней, расположились на уцелевших бетонных скамейках на тротуарах. Остальным приходилось ютиться прямо на проезжей части. При виде меня большинство из них заметно напряглись, кое-кто даже прикрыл куском тряпки часть своего товара – торговать запрещёнкой в открытую никто не рисковал, но мало ли, зачем сюда явился Палач.

      Я с непроницаемым выражением лица окинул рынок взглядом, выцепляя торговцев, у которых могли быть газовые баллоны. Худого, замученного жизнью Собирателя на дальнем тротуаре решил оставить на потом – знаю я этого урода, специально предпочитает выглядеть как жалкий неудачник, рассказывает байки, как рылся на «самой дальней и опасной помойке», нашёл там «самые лучшие баллоны», которые «прослужат намного, намно-ого-о дольше обычных», а продаст он их лишь «чуть-чуть» дороже. Баллоны у него были самые что ни на есть обычные, зачастую даже не полные, да и доставал он их не поиском, а перекупом, так что к нему имело смысл идти только в том случае, если больше газа не найдётся ни у кого. Я, правда, знал, что ушлый торгаш, помимо разрешёнки продаёт ещё и запрещёнку, а потому для меня цена при необходимости падала до приемлемой. Но я принципиально старался у него не покупать – не люблю хитрожопых.

      – Орланчик, сынок, – с трудом приподнялась мне навстречу закутанная в дырявую шаль бабка-травница. – Ты тут не по делу, надеюсь?

      – По выгодному тебе, баб Мань, делу, – заговорщицки прошептал я, наклонившись к бабке, при этом краем глаза оглядывая фасады зданий в поисках камеры, в объектив которой попалась моя белобрысая жертва. – Травка есть? А если найду?

      – Так найди, сынок, – звонко, совсем не по-старушачьи рассмеялась баб Маня. – У меня тут разных смесей полно, и успокаивающих, и согревающих, и даже…

      Я тоже рассмеялся.

      – Мне б обычных, которые я люблю.

      – Как скажешь, Орланчик. Сейчас заверну.

      Камера обнаружилась на доме как раз за спиной травницы. Спрятавшийся в лианах объектив смотрел сразу на две улицы. Одна шла в сторону Медцентра, а вторая…