У состоятельных – свои проблемы. Александр Койфман

теперь только на меня.

      – Натали, сроки для меня совершенно не важны. Если ты решишь, что полезнее переделать всю повесть, спокойно можно сдвинуть это на месяц. Да даже на два. Я все оплачу.

      Смотрю на Натали, а у нее потухший взгляд:

      – Значит, вы, Владимир, тоже считаете, что нужно все переработать? Хорошо, я сделаю. Но тогда сегодня не стоит обсуждать текст. Все равно многое будет другим.

      Опять в разговор включился Джон. Даже встал с кресла, жестикулирует:

      – Натали, я могу помочь в работе. Все-таки, я чистокровный американец из глубинки, чувствую язык.

      – Джон, когда вы уехали из США? Кажется, до 1975 года, так вы говорили? Теперь многое изменилось, боюсь, ваш язык покажется современной молодежи устаревшим.

      Вот так, сказала, как отрезала. Но Джон не сдается:

      – Не могу согласиться. Я все время смотрю свежие фильмы США, чаще смотрю американские каналы, чем итальянские. Давайте попробуем. Да, не пора ди нам всем перейти на «ты». Мне поперек горла стоят все эти «вы».

      С этим все согласились. А Джон продолжил:

      – Натали, останься здесь, у Влада. Мы могли бы за два дня пройти всю эту книжонку.

      – Как это «здесь»?

      – Очень просто. Влад отдаст тебе любую спальню на выбор. У него здесь, как у меня, до черта свободных комнат. И мы могли бы и утром, и после завтрака, и вообще почти весь день заниматься чудесным творением Влада. По-моему, – это здорово.

      Я немного обалдел от такого напора, но мысленно признался, что это позволило бы закончить, наконец, возню с моей повестью:

      – Да, Натали, я отдам тебе комнаты Мари – очень удобно.

      Не знаю, почему у меня вырвалось такое предложение. Возможно, меня последнее время тяготит мертвенная тишина ее комнат, когда мне приходится заходить в них. Обычно это бывает, когда убирающая у меня женщина ворчит на «дурацкие комнаты, которые приходится убирать особенно тщательно, хотя в них уже четыре года никто не заглядывает».

      Натали недоуменно глядит на меня:

      – Это неожиданно и странно. Владимир, ты так хранил эти комнаты, как же ты решаешься нарушить все.

      – Влад, я давно говорил тебе, что пора закрыть этот музей. Нельзя жить только прошлым, жизнь продолжается.