Реванши́ст. Павел Сморо́дин

хмыкнул, скрестив мускулистые руки на груди.

      – Ты еще Черного Дьявола забыл и Того-проклятого-черного-колдуна.

      – Думал, что ты не любишь эти прозвища. – Гурат приподнял бровь, в его глазах мелькнуло удивление.

      – Колдуном был мой дед, а дьяволом меня уже сто лет не зовут, но, думаю, разрешу мальчонке в виде исключения. – Амос подмигнул Андрэ. – Немного у меня графов в друзьях, так что пусть почувствует себя особенным.

      – С чего ему такая честь?

      – Он еще ни разу не назвал меня сволочью или черномазым, а это весьма редкая доброта в последнее время.

      Амос громогласно рассмеялся.

      Андрэ нервно сглотнул, его глаза расширились от удивления.

      – А мы друзья? – с недоверием спросил он.

      – О-о-о-о, – матран произнес это с широкой улыбкой, обнажая зубы, – лучшие. Как говорится, друг моего друга – мой друг. – Он кивнул в сторону Гурата. – А с этим старым ублюдком мы уже почти полвека знакомы. И скажу вам так, милорд: мы связаны не хуже двух половинок одной весьма страшной задницы.

      Он повернулся к старику и серьезно велел:

      – Расскажи ему про меня побольше, Жан, пусть перестанет уже меня бояться.

      В ответ Гурат указал на потертый деревянный стул.

      – Сядь.

      Андрэ подчинился, ощущая, как колени еще дрожат.

      – Амос – друг друзей. В крупные дела он не лезет, в основном держится в тени…

      – Мне это вообще не сложно, – улыбка черного великана стала еще шире, – глаза и пасть закрыл, и все – даже кошка меня в темной комнате не увидит, а уж вы, беляки, и подавно.

      Андрэ почувствовал, как напряжение постепенно начинает отпускать его. Он осторожно поднял взгляд на Амоса, пытаясь увидеть в нем не страшного матрана из детских сказок, а человека, которому, похоже, очень сильно доверяет Жан.

      – Но это далеко не все, что умею. Я, скажем так, не обделен художественным талантом и сделал вам фиктивную подорожную. – Амос достал из внутреннего кармана жилета сложенный пергамент и с гордостью продемонстрировал его. – Такая красивая получилась, что так и хочется похвастаться.

      Глаза Андрэ загорелись, а в голосе забрезжила надежда:

      – Значит, мы можем бежать?

      Он подался вперед, готовый сорваться с места хоть сейчас. Как же сильно он устал от этого чертового подвала.

      – Да, но в городе патрули, – отозвался со своего места старый солдат.

      Гурат, неторопливо набивал трубку, его морщинистые пальцы двигались с высочайшей точностью.

      – Еще и комендантский час ввели. Стоит показаться после заката на улице, как нас тут же найдут.

      Он поджег небольшую лучину от фонаря, распалил ею трубку, и комната наполнилась ароматом крепкого табака.

      – Не пугай моего нового друга, старый ты паникер. – Амос покачал головой почти серьезно.

      Гурат выпустил колечко дыма и хмыкнул.

      – Я не паникер, а осторожен. И именно потому я все еще жив.

      Андрэ переводил взгляд с одного на другого, пытаясь понять, что на