Пограничье: За чертой. Маргарита Бельченко

пламя свечи. Меня тоже притягивает ореол от пламени, каждый раз, когда я зажигаю свечи. Даже медитировать люблю, глядя на огонь свечи, костра, огня в печи (жили то в частном доме). Папа Лены подмигнул и сказал:

      – Ну, карандаши у нее не всегда получается правильно держать, но она старалась. Даже получилось лучше обычного.

      И он протянул немного помятый листочек. У всех детей проявления любви выражается в том, что они пытаются нарисовать объект своего обожания. И не надо смеяться. Как могут, так и рисуют. Мне понравился рисунок именно за цвета, которыми Леночка меня нарисовала. Меня не смутили даже волосы, которые были нарисованы как хвост у лошади: собранные высоко на макушке, но кончики почему-то не свисали вниз, по закону притяжения, а торчали вверх. Смотрелось забавно, и я весело улыбалась. Пламя от свечи в моей руке (рука была гутаперчивой, ведь дети не умеют рисовать локти) было большим и почти красивым. Много желтого цвета на рисунке говорило, что девочка эмоциональная и вполне открыта внешнему миру. Мы немного пошутили, посмеялись, и потом я ушла в дом с ребенком, где снова поработала с молитвами и свечами.

      Когда я вынесла Лену отцу, она обхватила мою шею руками и потерлась носом о щеку.

      – Я тебя завтра увижу? – спросила она.

      – Нет, завтра суббота, это день Сатурна. Мы не будем работать в день, когда правит нехорошая планета. Мы увидимся в воскресенье – день солнца, а солнышко всем помогает, – ответила я.

      – Хорошо, – сказала девочка, позволяя отцу забрать ее у меня с рук. – Я буду скучать. И я тебя еще нарисую, можно?

      – Конечно можно, – улыбнулась я. – А дядю Жору нарисуешь?

      – Неть!

      – Почему!? – тут удивился ее папа.

      – А он другой, – ответила Лена и смущенно уткнулась папе в плечо.

      – Ну вот тебе раз, – протянул Жора, улыбаясь. – Конечно, я же лечить не умею.

      Вообще-то этот ответ его задел. Обычно дети его любили и охотно шли к нему на ручки, старались поболтать с ним, приносили свои игрушки. Но с некоторых пор, когда он озвучил, что пока не хочет своих детей, я обратила внимание, что и у детишек стал пропадать интерес к моему мужу. Любовь – это видите ли – взаимно. И дети это чувствуют в первую очередь. Их не обманешь.

      Мы проводили наших гостей, сгоняли на море, позагорали, а вечером я даже затеяла небольшую постирушку. Погода стояла хорошая. На ночь я вывесила белье на веревках, протянутых через двор, не опасаясь, что будет туман или морось. Утром сняла сухое и вкусно пахнущее…

      Сны были беспокойными. Я просыпалась несколько раз, но снова не могла вспомнить, что же мне снилось.

      В субботу у Жоры было дежурство. Мой день прошел как то незаметно. Наступило воскресенье. Муж вернулся с дежурства, закатил мотоцикл по навес, чтобы не стоял под палящими лучами солнца. Позавтракал, помылся и завалился поспать, хоть иногда ему удается вздремнуть пару-тройку часов и на службе. Когда муж спал – я ходила на цыпочках, чтобы не мешать ему. Это элементарное уважение, я так была воспитана, если что.

      Часам