Сопредельные острова. Сергей Белоус

наверх, толкая перед собой бочку. Вода бушевала внизу, а позади трюм поглощало море – словно бездна, которая жаждала утянуть их следом.

      – Тим! Тим! Помоги! – прокричал Роберт, изо всех сил пытаясь перетащить вторую бочку через последние ступени.

      – Бегу, мистер Роберт, бегу! – отозвался Тим, бросившись на помощь.

      Совместными усилиями они наконец вытолкнули бочку наверх и, обессиленные, рухнули на палубу. Их дыхание было сбито, а сердца колотились, будто пытались вырваться из груди.

      – Я нарезал верёвок, как вы велели, – прохрипел Тим, протягивая рулевому моток связанных морскими узлами обрезков разной длины.

      – Молодец, Тим. – Роберт вытер пот с лица и посмотрел на доски. – Кати сюда первую бочку, – скомандовал он, всё ещё тяжело дыша. – Мистер Ле Клерк, принесите доски и гвозди. Я попробую сколотить всё вместе. А вы найдите что-нибудь, что можно использовать в качестве вёсел.

      – Я слишком стар для такого дерьма! – ворчал Ле Клерк, тяжело дыша.

      Корабль издавал страшные звуки, будто прощался с этим миром. Треск разлетающихся брусьев, хруст досок и рвущиеся мачтовые канаты слились в хаотичную симфонию крушения.

      Под эту музыку бывший рулевой, отдавая последнюю дань «Сирене Санти», сколачивал наспех её преемника – корявый плот из двух бочек и нескольких досок.

      Через несколько минут работа была завершена. Плот выглядел так, словно его смастерили наспех из всего, что попалось под руку. Не внушал доверия, но выбор был невелик: либо этот плот спасёт их от погибели в холодных водах, либо они вместе с «Сиреной» пойдут ко дну. И почему-то последнее казалось даже более вероятным.

      – Что-то мне эта идея с плотом уже не кажется такой хорошей, Роберт, – хмыкнул Ле Клерк, продолжая ломать доску с капитанского мостика.

      – У кого-то есть другие предложения, господа? – с усмешкой бросил рулевой.

      – Нет! – оскалился кок, залезая на плот. – Быстрее все сюда! «Сирена» скоро исчезнет в пучине!

      Роберт последовал его примеру, за ним, пошатываясь, поднялся на плот и Тим. В его глазах было столько ужаса, что рулевой не мог вспомнить, чтобы когда-либо видел его таким напуганным – даже в разгар морских сражений мальчишка держался лучше.

      – Началось, сухопутные крабы! – торжественно произнёс Ле Клерк. – Нарекаю этот плот «Креветкой Сатаны»! Ха-ха-ха! Держитесь, пошло!

      С этими словами раздался жуткий треск. «Сирена» издала свой последний предсмертный стон, разламываясь пополам. Волны хлынули во все стороны, затягивая обломки корабля в глубину. С оглушительным скрежетом судно исчезало под водой, приближая момент истины для «Креветки».

      Каждый переживал это по-своему: Ле Клерк истерически хохотал, воззвав ко всем богам, которых только мог вспомнить; О'Салливан лежал на спине, стараясь не думать ни о чём; Тим, стоя на коленях, молился – наверное, впервые в жизни искренне, всей душой.

      Наконец волны подхватили плот. «Креветка» заскрипела, наполовину погружаясь в воду, но всё же удержалась на плаву.

      – Да! –