Золотая коллекция. Однажды в Чернобыле. Василий Орехов

крупнокалиберных очередей, полуоглохшие и полуослепшие от вздымающейся оранжевой пыли, бросились на прорыв в противоположную сторону, отчаянно спотыкаясь о притаившиеся во мраке кирпичи, выщербленные из кладки.

      Сделали мы это зря. Тактически грамотно, конечно, но в общем-то зря. Пилот, может, сначала и принял нас за трупы, но по сторонам посматривал зорко. А может, издевался с самого начала, понимая, что уж нам-то, бедолагам, никуда не деться, а вспугнутые мутанты запросто разбегутся.

      Не успели мы сделать и нескольких шагов, как по нашим спинам хлестнул луч прожектора.

      – Ни с места! – грянул с неба оглушительный бас. – Вы нарушили периметр зоны отчуждения Чернобыльской АЭС! Бросьте оружие и поднимите руки!

      Ага, щас. Разбежались. Наслышаны мы, как военсталы поступают с захваченными в плен вольными бродягами. Вояки до смерти боятся биологического поражения, до смерти боятся превратиться в темных сталкеров-полумутантов, не способных жить вне Зоны. Поэтому с такими ублюдками, как мы, не чикаются, а стараются класть прямо на месте преступления. Сдается мне, стоит нам с Паленым остановиться и задрать руки, как тут нас пулеметная очередь и догонит.

      Нет, спасибо, лучше уж попробовать посоревноваться с ней в скорости. Шансов будет немногим больше – не один из десяти тысяч, а, скажем, два-три. Но это уже сто`ит того, чтобы рискнуть. Это уже в два-три раза больше. Тем более что мощный свет прожектора, ударивший в спину, осветил нам дорогу, и теперь можно было смело включить третью крейсерскую скорость, не опасаясь поскользнуться в темноте на какой-нибудь дурацкой куче мусора и поломать ноги.

      Увидев, что мы не то чтобы не остановились, но даже поднажали, пилот вертолета без дальнейших разговоров открыл по нам огонь. Очередь из автоматической пушки, конечно, идеальное средство разогнать адреналин по жилам спортсмена для установления нового мирового рекорда в легкой атлетике, но она же – отличный способ остановить разогнавшегося рекордсмена, если взрывается фонтанчиками попаданий в полутора метрах прямо перед ним. Как говорит в подобных случаях один страус, эту штуку можно использовать еще и в пикантных целях.

      Когда крупнокалиберная очередь перечеркнула нам дорогу, мы с Паленым, не испытывая напрасно судьбу, разом бросились на землю. Как у нас последние четверть минуты все слаженно получается, залюбуешься! В синхронном плаванье можно выступать.

      Впрочем, на этом наш синхрон и закончился, поскольку белорусу повезло больше: он упал рядом с полуразрушенным фундаментом только что покинутого нами дома, под которым зияла какая-то крысиная дыра, внушительная трещина в рост человека длиной и сантиметров сорок глубиной – то ли грунт просел после Второго взрыва, то ли размыло дождями, то ли просто некачественный бетон фундамента от времени частично рассыпался в крошку.

      Вот в эту дыру Паленый и втиснулся. В жизни не видел, чтобы кто-нибудь куда-нибудь так стремительно втискивался. Мне же оставалось лежать под стеной, прикрыв голову руками,