Остаться Драконом. Митя Бродский

кивнул и собирался было продолжить, но Брэгг его опередил:

      – Пять раз. Одного поймал. И остальных поймаю. Всех.

      На секунду повисла тишина. Брендан представил, что происходит с членами Сопротивления, попадающими в руки лорда Брэгга. Затем Калланан старший продолжил.

      – Диверсии и забастовки происходят десятилетиями. Стоит справиться с одной стачкой, как за ней следует другая. Стоит задержать одного бунтовщика – на его место приходят двое других. Как по мне, господа, выглядит довольно унизительно, вам не кажется?

      А старик молодец, с облегчением подумал Брендан. Знает, на что давить. Потому что сам такой же. Тщеславный и самовлюбленный. Рыбак рыбака. Он почувствовал что-то вроде восхищения.

      – Весь город знает, что мы постоянно воюем с Сопротивлением, – продолжал тем временем старший Калланан. – И весь город знает, что мы не можем победить. Все видят, что мы ничего не можем с ними сделать! Над нами смеются! Горстка оборванцев годами противостоит – и успешно противостоит! – самым могущественным людям города!

      – Мы знаем ситуацию, лорд Калланан! – раздраженно бросил Меррон. – Как нам поможет ваш план?

      – Мы уничтожим идею! – неожиданно для самого себя выпалил Брендан и краем глаза увидел, как отец недовольно поморщился. Он мне это припомнит, успел подумать он.

      – Нельзя победить Сопротивление, пока его поддерживает большая часть города, – торопливо продолжил он. – Надо лишить бунтовщиков этой поддержки. А для этого надо уничтожить то, во что верит и Сопротивление, и горожане.

      – И что же это, юноша? – спросил Меррон, не глядя на него.

      Брендан неслышно скрипнул зубами, переваривая очередного “юношу”.

      – Дракон. Я предлагаю уничтожить Дракона.

      Глава 4. Приоритеты семьи Холденов

      – А обязательно было доводить котел почти до взрыва? – недовольно спросила Джесс, задрав голову и вглядываясь в путаницу труб над головой.

      Найджел оторвался от котла и посмотрел на неё. Рыжая, яркая, дерзкая, с непокрытой головой (что уже было нарушением общественных норм) и в кожаных штанах (а это вообще выходило за любые рамки приличия), Джесс не была похожа ни на одну девушку в городе. Те бы восхищались его “подвигом” по спасению часов (спасибо Дрибблу, который во всех красках описал его героизм), но не Джесс. Ей не нравилось то, что он рисковал. Она злилась. И она не собиралась молчать. Такой была Джесс. Его Джесс, подумал он с гордостью.

      – Котел бы не взорвался, – соврал Найджел и вернулся к работе. Он уже успел отремонтировал клапан и теперь приделывал на место улетевший манометр.

      – Понятно, – скептически сказала Джесс, переведя взгляд на него. – То есть по раскаленной трубе ты съехал удовольствия ради.

      – Исключительно, – подтвердил Найджел, закрутил до упора манометр и подошел к ней. – Очень, знаешь ли, захотелось тепла. Простого нечеловеческого тепла.

      Ничего не вышло, Джесс даже не улыбнулась.

      – Найджел, я миллион раз просила тебя