Остаться Драконом. Митя Бродский

се равно не даст поплавать.

      Как бы подтверждая его слова, с берега донеслось:

      – Вылезайте из озера, негодники, быстро!

      Старший повернулся в воде и сильными гребками направился к берегу.

      – Шон! Подожди меня! – раздался сзади возмущенный писк.

      Шон остановился и подождал, пока брат, старательно вытягивая голову над водой, по-собачьи доплывет до него. Затем он приноровился к его скорости и медленно поплыл рядом. Чем ближе они подплывали, тем явственнее вырисовывалась фигура Готлиба на берегу – высокого и костлявого старика с грязно-серой бородой до пояса и такими же спутанными, давно не мытыми волосами. Несмотря на устрашающий облик, старик не пугал Шона – отшельник был безобидным и худшее, что мог сделать – это обругать детей, купавшихся в озере. Но на Оливера Готлиб произвел совсем другое впечатление и когда они выбрались на берег и стали натягивать штаны и рубашки, он не сводил со старика испуганных глаз.

      Но тот уже потерял к мальчикам всякий интерес и угрюмо разглядывал озеро, бормоча себе под нос что-то неразборчивое про Дракона, легенды, долгий сон и грядущее пробуждение. Шон боролся с рубашкой, упрямо не желавшей налезать на мокрое тело и раздумывал, где им еще можно было бы искупаться, не рискуя столкнуться с сумасшедшими стариками, насмешливыми детьми или матерью, которая непременно надерет уши за то, что он потащил брата на озеро. Из раздумий его вырвал дрожащий от страха голос брата:

      – А если он вынырнет, он нас сожрет, дедушка? – спросил Оливер совсем ушедшего в себя Готлиба. Шон подумал, что старик сейчас опять начнет кричать и ругаться, но тот, к удивлению, совершенно спокойно посмотрел на малыша и переспросил:

      – Кто? Дракон?

      Мальчик в ответ лишь кивнул.

      – Да чего ж ему вас жрать-то, – рассудительно ответил Готлиб. – Он рыбу ест. Вы ему зачем?!

      – Тогда почему здесь нельзя купаться? – осмелев, спросил Шон.

      – Потому что Дракон очень устал и спит, – ответил старик и снова посмотрел на тихую гладь озера. – Ты бы, наверное, тоже не хотел, чтобы тебя будили криками, когда ты устал.

      – А почему он устал? – снова спросил Оливер. Мальчик совсем расхрабрился и подошел к лохматому старику поближе. Готлиб посмотрел на него с высоты своего роста и спросил, как показалось Шону, немного расстроенно:

      – А ты совсем ничего не знаешь про Дракона?

      Оливер стушевался и Шон пришел к нему на помощь.

      – Это только сказки, – с вызовом сказал он. – Нет там никакого Дракона.

      Как ни странно, старик не вспылил, а только немного грустно улыбнулся.

      – Есть, мальчик, – ответил он. – Я точно знаю.

      Старик повернулся и, не прощаясь, пошел к дому – полуразвалившейся хибаре, которая стояла здесь, казалось, всегда, и которую местные называли не иначе как “лачугой сумасшедшего Готлиба”. Что-то в его словах задело Шона и он, не выдержав, крикнул в спину уходящему старику:

      – Откуда вы знаете?

      Тот не ответил и даже не остановился. Оказавшись на пороге дома, он повернулся и махнул мальчикам рукой, приглашая внутрь, а затем снова исчез, оставив дверь открытой.

      – Пойдем посмотрим? – Оливер умоляюще посмотрел на Шона.

      Идея идти в дом сумасшедшего Готлиба не очень нравилась Шону, но случай и на самом деле был уникальный. Никто из их друзей никогда не видел лачугу изнутри. Это обеспечило бы им несколько дней абсолютной славы во дворе, а может быть, и на всей улице. Да и вряд ли это было очень опасно – мать как-то рассказывала, что Готлиб просто чудак, одинокий и безобидный. Но на всякий случай Шон все же огляделся вокруг, нашел на берегу ветку от коряги, сжал её в одной руке, а другой взял за руку Оливера. Так, держась за руки и с оружием наперевес, они и вошли на порог старого дома.

      После яркого солнца внутри казалось совсем темно. Когда глаза привыкли, братья увидели, что внутри лачуга разделена на две части. Одна, меньшая, была жилой – с сундуком для вещей, узкой аккуратно застеленной кроватью и такой же маленькой кухней с железной печуркой и несколькими закопченными кастрюлями. Вторая часть дома, бОльшая, была совсем другой. Из трех стен две были заставлены и завешены стеллажами и полками с таким количеством книг, какого Шон не видел за всю свою жизнь. У третьей стены стоял стол из грубо сколоченных досок, за которым с какой-то книгой в руках сидел Готлиб. А еще на полках, столе и даже на полу были десятки, если не сотни, статуэток и фигурок Дракона. Из дерева, глины, гипса и даже металла. Драконы были самыми разными – разноцветными, бесцветными, большими и поменьше, с оскаленными мордами и спокойными, стоящими, плывущими и летящими.

      – Сколько их здесь, – Оливер завороженно подошел к полке и осторожно провел пальцем по спине одного из Драконов. – Их на самом деле так много?

      Старик заложил страницу пальцем и встал из-за стола.

      – Нет, – сказал он. – На самом деле всего один. Просто никто не знает точно, как он выглядит. Поэтому все делают по-разному. – Он снял с полки деревянную раскрашенную фигуру летящего