Хенемет-Амон. Павел Сергеевич Марков

госпожа, – казначей сумел-таки взять себя в руки.

      – Хорошо.

      – Ты хочешь поговорить о Херу, царица?

      Хатшепсут пожала плечами:

      – В какой-то мере.

      – Я внимаю тебе.

      Она перестала улыбаться, лицо превратилось в непроницаемую маску. Царица окинула взором комнату.

      – Пер-А сейчас очень болен, будем между собой честны. Одному Ра известно, сколько дней еще он сможет согревать нас своим теплом, – Хатшепсут перевела взор на казначея. Ее глаза источали лед. – Пора подумать о том, кто заменит Аа-Хепер-Ен-Ра на троне Та-Кемет и станет новым воплощением Херу.

      Поскольку царица замолчала, Нехси понял, что госпожа ждет от него ответа.

      Мысленно приказав себе быть осторожным, он произнес:

      – Ты хочешь узнать, что думаю об этом я, Хенемет-Амон?

      Хатшепсут снова улыбнулась, но взгляд оставался холодным.

      – Все так, Нехси. Я всегда ценила в тебе эту прозорливость.

      – Благодарю, госпожа, – тот слегка склонил голову, – да живешь ты вечно.

      – Так что же ты думаешь?

      – Я думаю… – казначей взглянул ей прямо в глаза, – есть только одно достойное воплощение Херу.

      – Не терпится услышать.

      Нехси придал голосу всю твердость, на которую был способен:

      – Я смотрю сейчас прямо на него.

      – Хм-м-м, – протянула Хатшепсут. Лед в глазах растопил огонек удовольствия. – Но у Херу есть сын…

      Казначей не растерялся. Он видел, что это проверка на преданность. Упоминание вскользь Хапусенеба в самом начале разговора не прошло бесследно. Он привык подмечать подобные мелочи. Очевидно, жрец каким-то образом прогневал госпожу, и теперь она хочет убедиться, что может довериться ему, Нехси. Что ж, казначей не намеревался гневить Божественную супругу. Слишком многим был он ей обязан.

      – Я это знаю, госпожа. Но Херу может стать лишь тот, кто соприкоснется с божественной кровью. У юного Джехутимесу ее нет…

      – Хапусенеб об этом позаботился, – резко перебила царица.

      Взгляд Хатшепсут вновь стал ледяным. Огонь в глазах потух, а руки вцепились в подлокотники стула. Нехси видел, как напряглись мышцы ее предплечий.

      – Хапусенеб? – осторожно переспросил он.

      – Да, – она поджала губы, – Верховный жрец дал Херу согласие на союз своего сына с моей дочерью.

      Казначей вздрогнул:

      – Он не мог принять подобного решения, не обговорив предварительно с тобой, царица.

      – Как видишь, он это сделал.

      – Уверен, госпожа, у него были основания дать согласие Аа-Хепер-Ен-Ра на союз.

      – Не сомневаюсь, – тон Хатшепсут резанул, подобно острому ножу, – и я намерена спросить с него за это. Только не сейчас. У меня нет времени. Я должна действовать быстро.

      – Ты всегда можешь опереться на мое плечо, Хенемет-Амон.

      – Знаю, – кивнула та, – поэтому я здесь.

      В комнате на несколько секунд воцарилось молчание. Было слышно, как вдали лает собака, а за дверью раздаются приглушенные шаги. Наконец, Хатшепсут нарушила тишину. И ее слова вновь едва не выбили почву