По следам утопленниц. Ангелина Калина

дойдя до неё, не останавливаясь, прошла мимо и свернула в сторону леса. Никто её не останавливал, никто не гнался за ней, но молодая женщина все равно шла быстрым шагом, немного задыхаясь, озираясь по сторонам, по дороге вдоль низких молодых берез. Она шла вперед в гущу более старых деревьев и чем дальше, тем выше становились они. Она уже ничего не боялась, а только шла упорно к своей цели как к главному предназначению в своей судьбе. Сжимая ладони в кулаки и шурша новой юбкой, дошла до развилки, где она, не думая свернула налево, туда, откуда издавался тяжелый хор лягушек и бульканье воды. И чем ближе она подходила к болоту, тем громче становился лягушачий концерт, и все сильнее смердело вокруг, но её было уже не остановить, и сильнее сжимала кулаки, царапая ногтями кожу ладоней. Не замедляя шага, она развязала платок с головы и бросила его на землю, так, будто сейчас начнется неведомой красоты танец. Вместо этого она уверенно стала входить в болотную жижу, подняв руки над собой, с трудом пробиралась вперед, рассекая колыхающую на поверхности ряску своим телом, пока болото наконец- то её не начало затягивать на дно в свои смертельные объятия.

      – Простите…,– произнесла она, перед тем как вода полностью скрыла её подбородок, и потоки воды залили ей рот, навсегда забрав в своё темное царство.

      Глава 1

      Уже прошла неделя, как пропала Марфа Малова в селе Серапионово. В доме рыдали трое детей: Никита, Фотиния и Анфиса. Отец семейства, Спиридон Николаевич, с мужикам обежал все окрестности, побыл во всех ближайших деревнях и даже заглянул во все кабаки на всякий случай, но жену найти так и не смог. В тот день, когда она пропала, Марфа не пошла на службу вместе с семьей, сославшись на болезнь, и лежала в постели, отвернувшись к стенке. Николай Феофанович, отец Спиридона, обычно строго следящий, чтобы все члены семьи посещали церковь, в тот самый день дал слабину, видя бледное лицо женщины, он согласился, скрепя зубами, что ей лучше отлежаться сегодня дома. Как же теперь он ругал и себя и её различными скверными словами, что даже у его супруги, Евдоксии Алексеевны, не находилось сил утихомирить мужа, чтобы как то смягчить его пыл. К поискам так же были привлечены отец и брат Марфы, которые лениво ходили по лесу и вдоль болота, изредка выкрикивали её имя. На судьбу дочери и сестры им было глубоко наплевать, лишь репутация семьи их вытащила из уютного дома и заставляла принимать участие в этом мероприятие. Мало кого заботила сама Марфа, кроме искренне любящих её детей, которые плача, по велению деда, стояли на коленях под образами и просили бога вернуть им их родную мать.

      Чуда не случилось не тогда, не через неделю и даже не через месяц. Николай Феофанович проклял бедную женщину и при каждом удобном случае вымещал свою злость на своих близких. Однажды, немного присмирев, он попросил у Евдоксии взять из сундука один из сарафанов Марфы, и подойти к нему в курятник. Евдоксия так и сделала, а супруг на её глазах, тут же свернул шею старой Чернушке, потом полоснул ножом куриную тушку и стал обильно окроплять куриной кровью одежду. Евдоксия смотрела, молча, держа, дрожащими руками так, чтобы Николаю было удобнее воплощать свой план. Но этого ему показалось не достаточно, и он, как дикий зверь начал рвать на части сарафан, а после под испуганный взгляд супруги, ушел куда-то с этим окровавленным тряпьем, не сказав Евдоксии не слова. Вернулся он только на следующий день, а по селу уже быстро стали распространяться слухи, что якобы Николай Феофанович с сыном нашли останки Марфы в лесу, у самого его края ближе к Смородово, растерзанную дикими животными. Тела никто так и не увидел, только остатки сарафана, вымазанного в крови. Этот сарафан вскоре и похоронили, вместо невестки. Евдоксии только и оставалось удивляться, когда и как её супруг успел все это придумать и воплотить, чтобы отвести от семьи злые разговоры.

      Через шесть месяцев в один из обычных дней Николай Феофанович запряг Булана и уехал один в деревню Скоморохово, откуда он вскоре привез сироту по имени Марфа. Собрав всю семью, он сообщил, что теперь это новая жена его сына и тот не смея возражать, вскоре обвенчался на ней, живя дальше своей обычной жизнью.

      Самой Марфе всего исполнилось пятнадцать лет, но она уже стала мачехой для восьмилетнего Никиты, шестилетней Фотинии и трехлетней Анфисы. У неё у самой никогда не было толком семьи, не было ни сестер. Своих родителей, Марфа лишилась еще в детстве, когда ей было всего шесть лет. Отца растерзал медведь на охоте, а мать в том же году умерла от лихорадки, забрав на тот свет только что родившегося младенца. Тогда же умер от поноса и её годовалый брат Ваня. После смерти родителей её забрала к себе тетка Авдотья, где жила она, работая от рассвета до заката, не жалуясь на невыносимые условия и скверное отношение к ней. Авдотья имела своих пятерых детей, поэтому Марфа была для неё вроде служанки, которую можно было заставить делать всю работу по хозяйству всего за кусок хлеба и миску похлебки. В семье же Маловых было не лучше, особенно брюзжащий злой свекор, который при удобном случае мог ударить, обругать, на чем свет стоит или заставить стоять ночь на горохе, ради, как ему казалась, усмирения. Её супруг, Спиридон Николаевич, был совершенно к ней холоден и никогда не обращался к ней даже по имени, и если ему что-то было нужно ей сказать, он произносил: " Эй, ты": или: " Пошла туда-то и сделай то-то":