Узники утлого челна. Николай Романецкий

Молиться-то – не велика работа! Верить же с каждым годом все труднее и труднее. После сорока-то избавившись от бесплодия, крепко задумаетесь – рожать или нет… Вдруг дитя-то, первое, уродом получится. Либо – хворь за хворью, болячка за болячкой! Не дитя – горюшко горючее, беды неминучие!..

      А может, все это и есть наказание? Наказала ее Владычица – и за богохульство, и за самомнение. Черной-пречерной бабьей болезнью наказала – пусточревием. И остается теперь токмо уповать на Алюшникову, а разве девица способна противостоять Додоле?! Но коли не надеяться на возможность оного противостояния, то и жить – не к чему…

      У дверей звякнул сигнальный колокольчик.

      – Кто там? – Наталья постаралась, чтобы в голосе не прозвучало и толики недовольства.

      Знамо дело, предводительница Ордена – мама родная для всех додолок…

      – Это дежурная… Простите, мать Наталья! Сторож говорит, в ворота стучат…

      – Ужель без меня не обойтись!.. Чего им надобно среди ночи?

      – Крова просят. Больной там, мужчина.

      Слово «мужчина» дежурная произнесла чуть ли не с восхищением: какова бы ни была предводительница Ордена, главное для большинства додолок – одно.

      – И девица с ним, – продолжала дежурная.

      – Хорошо, сестрица, пусть войдут. Я сейчас спущусь. Токмо облачусь во что-нибудь. И разбудите сестру Иву…

      Наталья отыскала спички, зажгла ночник, накинула на рубашку атласный халат.

      Когда она спустилась, сторож и незнакомый предводительнице пожилой мужчина в извозчичьей форме вносили в приемный покой носилки с неподвижным телом. Носилки принадлежали Ордену – видно, больного привезли в трибуне. Тут же суетилась незнакомая девица. Девица была явно взволнована, однако и волнение не могло пригасить ее несомненную красу.

      – Осторожно, судари, осторожно! Не уроните, прошу вас…

      Сторож гудел под нос что-то неразборчиво-раздраженное, но, увидев Наталью, тут же замолк, подобрался.

      Наверное, незваные гости разбудили его, работничка…

      Больного переложили на стол, и пожилой вопросительно глянул на суетящуюся девицу.

      – Ну, хвала богам!.. Спасибо вам, любезный! Век буду благодарна! Ступайте с миром! – Девица что-то сунула ему в десницу.

      Видимо, деньги, ибо любезный удовлетворенно кивнул и тут же вышел. Сторож последовал за ним – запереть обительские ворота.

      – Что случилось, мама Ната?

      Наталья оглянулась.

      Полуодетая Ива Алюшникова была уже здесь. Заметив недвижное тело, тут же все поняла, приблизилась к столу, пощупала пульс на шуйце, глянула в зрачки, возложила руки на виски.

      – Кто он? – спросила Наталья.

      Внимательно, даже со страхом, следившая за действиями Ивы гостья перевела взгляд на предводительницу. Теперь лицо ее показалось Наталье знакомым.

      – Меня