Леший. Хозяин Черного леса. Артур Гедеон

ее отстраненности, сказал он. – Доброго тебе здравия и долгих лет жизни. Дай бог, еще свидимся.

      – Может быть, Иван Иванович, когда назад возвращаться будете, – ответила она. – Если мимо еще раз проедете, а то всякое бывает – дорог на свете много.

      Но что-то недоговаривала она – и он ждал. Фыркали лошади, трясли головами, хвостами отбиваясь от назойливых слепней.

      – Вы давеча спросили меня, барин, каким был для меня Емельян, помните?

      – Как забыть, помню, – кивнул Протопопов.

      – Ну так я скажу. Когда-то в этих местах обитал Леший.

      – Самый настоящий? – улыбнулся Протопопов.

      – Самый-пресамый. Хозяином он был этих мест. Страшное существо. Демон во плоти. Ему поклонялись. Дары приносили. Жертвы.

      – Так-так, Леший, значит? – Глаза его, как видно, хитро блеснули. – Уже интересно.

      Она вдруг стала очень серьезной:

      – А вы не зубоскальте, барин, я ведь не шучу. Могу развернуться и уйти. И не узнаешь ничего – главного об этих местах.

      – Ну ладно тебе, ладно…

      – Я же серьезно говорю, Иван, – убедительно кивнула она. – Ты должен это услышать.

      – Прости меня, Инджира. Не хотел обидеть. Продолжай.

      – Хорошо. А потом наш народ отвернулся от веры предков. Одни в магометанство подались, другие крестились, а третьи и вовсе стали поклоняться богу по имени Будда. И появились тут священники всех религий и всякого за собой тащили. И Леший ушел. На много веков ушел, но, как говорят наши жрецы, он вернется однажды.

      – И ты веришь в него – в этого Лешего? – снисходительно нахмурился Протопопов.

      – А как в него не верить, когда он хозяином этих мест был еще тогда, когда люди не железом дрались, а камнями? С начала всех начал. Но дело не в том. Когда Емельян появился, то заговорили: «Хозяин этих мест вернулся. Домой возвратился. Хоть и в ином обличье».

      – Да правда, что ли?

      – А вот тебе и «да правда». Такая была в нем сила. Наши места – вся эта округа, место великой силы. – Вдруг ее тон изменился, она даже руку его перехватила: – Слышишь меня, Иванушка? Говорю тебе, чтобы ты осторожным был. Полюбился ты мне в эту ночь, не хочу, чтобы с тобой дурное случилось. – Она понизила голос: – Недаром именно тут Емельян собирал свое могучее войско – сюда к нему стекались отовсюду: и от Каспия, и с Яика казачки, и с Урала работный люд, поменявший молоты на сабли, и все кочевые народы, в том числе и мои калмыки. А у меня последний месяц так сердце и стучит: вернется он, вернется! Скоро – совсем скоро! А коли мое сердце так говорит – так оно и будет. Не сказала тебе вчера, да и зачем. Но вот решила: скажу. Я не из простого рода – из древних калмыцких жрецов, что еще с самим богом Тенгри говорили. Хочу я сама того, чтобы сюда вернулся хозяин этих мест, или нет, уже неважно. Но в своем обличье вернется Леший, Хозяин Черного леса, в котором его иные люди видели, кто жил здесь когда-то в прежние времена.

      – И какое же это обличье?

      Инджира усмехнулась:

      – Не смекаешь? Страшный, косматый, с рогами. А может,