Леший. Хозяин Черного леса. Артур Гедеон

а ты – женщиной. Непривычна я к таким словам – и обидеться могу.

      Смутиться он не успел.

      – Шучу я, барин, шучу я так глупо, – поторопилась объясниться она. – Сердце ты мое порадовал. Оно совсем не такое звериное, как тут думают многие. Мое сердце и ласковым может быть. Ведь и дикого кота приручить можно, хотя бы на время, пока он голоден, – со знанием дела кокетливо рассмеялась она.

      Чувствовал Протопопов Иван, что и сам приглянулся красавице-хозяйке, и всякие мысли искрами сыпали в его сердце, обольщали и разгорались сильнее.

      – А как же зовут тебя? – спросил он.

      – Инджира, – все так же лукаво и многозначительно ответила та.

      – Хлесткое имя. И что означает оно? Если означает?

      – Еще как означает, барин. О том я позже тебе скажу. Ты откушай пока, мил-человек из столицы. Но вначале я тебе еще кое-что поднесу, как угощенье от моего дома, не пожалеешь.

      Она оглянулась, щелкнула пальцами, и взрослая девочка в длинном пестром платье, тоже калмычка, наверняка дочка хозяйки, поднесла большую бутыль с белой мутной жидкостью и две глиняные, с узорами, чашки.

      – Что это? – морщась, спросил Протопопов. – Не молоко же?

      – Нет, не молоко, – снисходительно рассмеялась она. – Наша калмыцкая водка, из кумыса сваренная, – такую изопьешь, небо алмазами вспыхнет. Арза называется. А чтобы ты не подумал чего, я с тобой выпью. За знакомство. Если ты не против, барин?

      – Я не против, – ответил Протопопов. – Иваном меня зовут, кстати. И по батюшке я Иван.

      – Кто бы сомневался, – глядя ему в глаза, весело кивнула она.

      Села напротив, откупорила бутыль и разлила им по чашкам напиток.

      – До дна пьем, за тебя, за гостя.

      Выпил Протопопов, и голова его пошла кругом, и сердце забилось чаще некуда, а хозяйка расцвела степной своей красотой еще пуще.

      – Хороша калмыцкая водка? – спросила Инджира.

      – Очень хороша, – выдохнул он.

      – А теперь поешь, поешь, а то с дороги устал, захмелеешь раньше времени.

      Путешественник сам не заметил, как проглотил горячий бараний суп с широкой горбушкой хлеба – и стал воистину счастливым.

      – А теперь по второй выпьем, – сказала хозяйка. – Ты не против?

      – Совсем не против, – замотал он головой.

      И они выпили по второй чашке калмыцкой водки.

      – Ну, и зачем ты к нам пожаловал? – спросила она. – Не по воле же императрицы, а?

      – Нет, – замотал он головой. – По своей воле.

      – И то хорошо. Ну так расскажи, какими путями тебя сердце водило, что ты здесь оказался. – Она потянулась к нему через стол и накрыла горячей рукой с нехитрыми перстеньками его руку, а потом и пальцы сжала. – А я послушаю. Я умею слушать, Иван, Иванов сын. Порой жду доброго гостя и месяц, и два, и три. Такого видного, как ты.

      От ее прикосновения волна пошла кипятком к сердцу Ивана Протопопова, и он с радостью рассказал ей, зачем здесь. Идет он, мол, по следам проклятого бунтовщика Емельки Пугачева, ищет следы его. Собирает