Некрасивая фамилия. Светлана Стичева

на столбике, и догонял нас, удалявшихся вдоль акаций по аллее.

      Ах, этот незабываемый запах акаций, запах нашего города: сладко-сливочный весенний, когда распускается акация белая, и сказочный летний запах акации японской – софоры, что цветёт начиная с июня до осени. Большие пушистые розовые одуванчики соцветий этого дерева пахнут французскими духами. Если сорвать один цветок, мягкий и нежный на ощупь, как цыплячий пух, можно долго тянуть носом его аромат, прогуливаясь под густой тенью веток с маленькими парными листиками. Душисто-пушистую софору сажали вдоль вымощенных плитками пешеходных дорожек и асфальтовых аллей.

      Мы гуляли по вечерам в сторону парка имени восточного поэта – центра города и центра культурной жизни. Там были качели, высокое колесо обозрения, лимонад и мороженое. Рядом с колесом по вечерам гремела танцплощадка, чуть вдали расположился летний кинотеатр, летник, как его называли, где крутили только взрослые фильмы без «детей до шестнадцати». От основательных зданий двух зимних кинотеатров городка с гордыми названиями «Пламя»» и «Спутник», летник отличался отсутствием крыши и мягких кресел, сидеть в нём полагалось на длинных деревянных скамьях со спинками. Чтобы хорошо было видно задним рядам, экран был дополнительно приподнят, и особая прелесть просмотра заключалась в сочетании звёздного неба и яркого экранного полотна, а звуки фильма дополнялись музыкой стрекочущих кузнечиков.

      Программа прогулки у нас разнообразием не блистала: следовало обойти весь парк, останавливаясь, если встретишь знакомых, а потом в подходящей компании разместиться за столиками кафе. Детей отсаживали отдельно, каждому выдавалось мороженое в блестящей вазочке на тонкой ножке и бутылка лимонада на двоих. Мороженое было всегда одинаковым – жирный и сладкий пломбир, лимонад же имел интригу: что в этот раз подвезут. Я любила «Саяны», чернявый юркий Пашка – сын папиного друга Мити – «Дюшес», были любители «Буратино», «Ситро», «Мандарин». Мы чинно начинали с мороженого, густого, тягучего, быстро оплывавшего в вазочке киселём, потом разбавляли его лимонадом и, пару раз зачерпнув ложкой, допивали прямо из вазочки, прилепившись губами к холодному краю и зажмурившись от удовольствия. Лимонадные этикетки мы забирали с собой, они легко отделялись и хранились потом в коробках вместе с другими предметами собирательства: календариками, сухими жуками-носорогами и камнями «куриный бог» с дыркой посередине. Справившись со сладким, Пашка сообщал родителям пароль «гулять», и, получив отзыв «только недалеко», командовал нам выступать на штурм акации возле кинотеатра, чтобы посмотреть короткий киножурнал, что всегда показывали в начале любого фильма. Хорошо, если это была не скучная документалка про спортивные и производственные достижения, а «Ералаш», «Фитиль» или мой любимый «Хочу всё знать», из которого я на всю жизнь усвоила, что «орешек знаний твёрд, но мы не привыкли отступать». Взобравшись на акацию, мы почти ничего не видели, высокие стены кинотеатра