Рыба ушла с крючка. Эрл Стенли Гарднер

рука застыла в воздухе на полдороге. Она посмотрела на меня с паническим страхом в глазах.

      – Наверное, он, – сказала она.

      – Проверьте, он или не он.

      Опять звонок.

      – Надеюсь, что нет, надеюсь, не он. Мы ведь только что сменили номер, и его еще нет ни в одном справочнике. Я надеялась, что теперь уж перемена номера положит конец этим звонкам.

      Телефон снова зазвонил.

      Я указал ей на аппарат.

      Она подняла трубку и произнесла:

      – Алло! – И лицо ее тут же исказила гримаса ужаса. Она взглянула на меня и утвердительно кивнула.

      Из-за ее плеча я протянул руку, забрал у нее трубку, приложил к уху и услышал тяжелое, зловещее дыхание.

      – Хэлло, гнида! Говорит Дональд Лэм. Если ты меня еще не знаешь, то скоро хорошо узнаешь. Я тот самый малый, который тебя выследит и засадит за решетку.

      Я замолчал. Тяжелое дыхание в трубке продолжалось.

      – А хочешь знать, почему я тебя назвал гнидой? – непринужденно сказал я в трубку. – Да потому, что ты – трус, подлец и дважды сопливая мразь. Пугать ты мастак, сделать ничего не можешь, только звонишь по телефону и дышишь как паровоз. – Я рассмеялся. – Придумал бы что-нибудь получше. Ну, на что ты еще способен?

      В ответ – ни слова, только тяжелое дыхание.

      Я сказал:

      – С этими дисковыми наборными аппаратами немного трудновато засечь телефонного хулигана, но это возможно. И когда мы тебя наколем, тебе не миновать довольно продолжительного отдыха в казенном доме с зарешеченными окнами. Использование почты в незаконных целях – раз, шантаж – два, попытки вымогательства – три. Ох, и устроим же мы тебе головомойку! К тому же, – продолжал я, – ты дал маху с последним письмом. Извозил палец в клее и оставил для нас на конверте шикарный отпечаточек. Ну, как тебе это нравится?

      Я замолчал, и на том конце провода положили трубку. Я сделал то же самое.

      – Что случилось? – спросила она.

      – Он повесил трубку.

      – Он повесил?

      – Не знаю, кто был на том конце провода – он или она.

      – Знаете, это впервые такое случилось. Обычно они держат трубку, пока я не положу.

      – А вы пытались с ними говорить в моем духе?

      – Нет, конечно, нет. У меня на такое смелости не хватит. Я обычно спрашиваю: «Кто? Что вам нужно? Какого черта вы меня беспокоите, что я вам сделала?» – и тому подобное, но в таком тоне, как вы, я с ними никогда не говорила.

      – И никогда никакого ответа?

      – Никогда, только тяжело дышит.

      – И голоса никогда не слышали?

      – И голоса – никогда.

      – Давно у вас этот незарегистрированный номер?

      – Его дали только сутки назад, причем самым секретным образом.

      – Вы сами получали номер?

      – Нет, мистер Арчер, через своих друзей в телефонной компании. Были соблюдены все меры предосторожности, чтобы о новом номере знали только абсолютно свои, надежные люди – только моя мама, ее патронажная медсестра, ну и еще мамин доктор.

      – Хорошо, – сказал я. – Конфиденциальность действительно соблюдена, судя по вашим словам. А пока что и по новому номеру звонят, и заказные письма на дом идут. А бывало так,