Лесниковы байки. «Пышонькина куколка». Алёна Берндт

дела свои ты поправишь, батюшка тебя хвалить станет, может наперёд ещё старших сынов у него станешь!

      – Ладно! – Савелий хлопнул себя по колену, – Евдокия Захаровна, выдай Анфисе, сколь там просит, пусть всё нужное достанет. И что в уплату – тоже соберите. Намедни поеду! Конюху скажите, пусть повозку крытую готовит, чтоб не застыл я по дороге!

      – Ты, Савушка, конюху не говори, куда поедешь! – зашептала Евдокия, выпроводив Анфису, – Сказывай ему, что по делам прииска едешь, якобы мастера артельного нанять хочешь, чтоб дела поправил. Там, в Корчиновке, как раз живёт Степан Парамонов, раньше на прииске у батюшки твоего артелью управлял. Конюх наш ничего не заподозрит, поверит, а про тебя слухов нехороших не будет ходить! Понял?

      Савелий кивал и гордился собой – вот он какой, ничего не испужался ради Лизоньки, даже непогоды!

      Несколько дней спустя, промозглым дождливым вечером, когда дождь лил как из ведра, а суровый ветер трепал в разные стороны и мочалил кусты калины у забора, вернулась откуда-то запыхавшаяся Анфиса, старательно пряча плотно скрученный свёрток.

      – Всё, завтра можно ехать! – шептала она встретившей её Евдокии, – Дороже она попросила, чем мы думали с тобой, ну, да я отдала… дело такое, сама понимаешь, не базар, чтоб торг устраивать!

      – Вот и ладно, вот и ладно! – шептала Евдокия, поднимая повыше лампу и кутаясь в шаль, – Не запирай дверь, я сейчас конюху скажу, чтоб завтра до свету готов был! А ты ужин наладь, наливки поставь, которую Савушка любит, и пряников. Теперь у нас всё готово… можно отправлять его! А это…, – Евдокия кивнула на свёрток в руках Анфисы и перекрестилась, – Это в клети положи… там холодно.

      За ужином глаза Савелия блестели, и не только от Анфисиной наливки! Он предвкушал поездку, кою он геройски совершит уже завтра ради Лизоньки. Всё было готово – Евдокия и Анфиса собрали и подношение знахарке, и то, что ей нужно будет для обряда, так Анфиса сказала! А он… он завсегда готов!

      Глава 4.

      Ещё не развиднелось небо, когда Евдокия поднялась с кровати. В эту ночь ей не спалось, всё думы ей мешали и не давали уснуть. Особливо после того, как не удержалась она и пошла-таки в клеть, глянуть на принесённый Анфисою свёрток. Почитай, за него серебром уплочено! А ну как обманули?!

      Только ежели до того, как сходила в клеть, Евдокия не спала от дум – не обманули бы, а после того, как глянула на принесённое Анфисой… подумала, что теперича и вовсе спать забоится!

      …Проворочавшись половину ночи, Евдокия поднялась, зажгла лампу, накинула шаль и тихонько вышла из комнаты. Клеть, как и кухня, возле которой была комната Анфисы, располагались в другом крыле, Евдокия шла по коридору и ей было как-то не по себе. Казалось, что в углах играют и мечутся какие-то странные тени, лампа в руке дрожала.

      Из комнаты Анфисы доносился богатырский храп, сотрясающий стены, и от этого Евдокии как-то стало спокойнее. Анфису ничего не проймёт, спит себе, думала Евдокия, перебирая кисти шали, конечно, какая ей забота! Порядок