Tristis est anima mea. Анастасия Махонина

минут пять он стоял на первом этаже в ожидании ужина. За время с момента приезда он успел разобрать вещи и позвонить родителям. Голос отца был встревоженным, он говорил что-то про новый штамм гриппа. Судя по всему, работу у него прибавится, если уж их с мамой попросили остаться на неделю для работы в лаборатории. Хотя отец и пытался шутить, что коллеги чересчур обеспокоены. Никита за время полета успел многое обдумать и понял, что вел себя слишком по-детски. Вряд ли его родители могут гордиться его вчерашним поведением. И он тоже хорош: первая сложность и он сразу звонить жаловаться. Поэтому все хорошенько обдумав, он твердо решил, что сделает все возможное, чтобы по минимуму тревожить маму и папу. Он из последних сил бодрым голосом подробно рассказал им, где он, как добраться и пообещал каждый день, утром и вечером выходить на связь. Мама обещала объявить военную тревогу, если он хотя бы раз опоздает со звонком. Еще он составил список из вещей, которые ему понадобятся и прихватил его с собой, чтобы отдать Шапкиной.

      Никто не звал его, поэтому он решил пройти на кухню. Ни капли не удивившись, застав Марину Владимировну в одиночестве, поглощающую ужин и читая газету.

      – О, а вот и доктор. А я все гадала придете Вы или нет.

      Никита молча опустился на стул за разделочным столом. Это была типичная промышленная кухня. Все оборудование было чистым и закрытым, за исключением одной плиты и разделочного стола, который, как понял Никита был и обеденным.

      Пока он осматривался, Шапкина щедро положила ему тушеной картошки с тушенкой. Поставив тарелку перед гостем, она снова села на свое место и продолжила ужинать, уткнувшись в газету.

      Никита был даже рад. У него совершенно не было желания вести светские беседы. Марина Владимировна закончила первая и поднявшись, бросила Никите:

      – Вы моете посуду. И будем считать, что мы в расчете.

      – Да, хорошо. Конечно. Марина Владимировна. Тут вот список. Я посмотрел, что понадобится. – Никита вытащил из кармана листок.

      Шапкина, не глядя в список убрала его в задний карман и как будто что-то ждала. Не выдержав, она сказала:

      – Деньги.

      А вот про это Никита не подумал. Он совершенно забыл про наличные. У него была карточка.

      – Но… Хм… А можно картой оплатить.

      Шапкиной только это и надо было:

      – Картой? Тут что магазин какой-то? Или я похожа на банк?

      – Но… я… мне не сказал никто…

      – Ну, естественно. Вам же все, всё должны.

      Казалось, эта женщина только и ждала повода, чтобы не съязвить.

      – Я могу дать карточку и сказать пин – Голос Никиты звучал обреченно.

      – Как будто тут дел больше нет, как возиться с Вашей карточкой. Ладно. Впишу это как производственные нужды. Вы же для работы все будете использовать. – Шапкина сменила свой тон, прочитав список.

      На сегодня это был их последний разговор. Никита поднялся к себе в убежище. Ему требовалось время, чтобы привыкнуть к новой обстановке.