Там, где море обнимает небо. Элина Вольная

половицы, словно дом тоже не находил себе места.

      На прикроватной тумбочке лежал раскрытый дневник Митрича – вечером она нашла его, разбирая старые книги, и не смогла оторваться до глубокой ночи. Пожелтевшие страницы хранили не только записи о погоде и набросках – в них пульсировала живая душа этого места, такая созвучная её собственным метаниям.

      "Свет перед штормом особенный, – писал Митрич. – Он словно вытягивает из воды все оттенки серого и зелёного, смешивает их в немыслимой палитре. В такие моменты море обнажает свою суть – оно не синее и не лазурное, оно цвета самой стихии. И человеческая душа обнажается тоже, только успевай подмечать…"

      Порыв ветра распахнул форточку, принося запах озона и водорослей. София зябко поёжилась – воздух был тяжёлым, наэлектризованным, как перед грозой. Но она уже знала: это будет не просто гроза. За месяц в Каменке она научилась различать признаки приближающегося шторма: особую нервозность чаек, низкий гул прибоя, тревожную суету в рыбацком порту.

      И что-то ещё, неуловимое – то ли предчувствие чего-то важного, то ли отголосок тревожных снов. Ей снился маяк этой ночью, его ровный свет в темноте. И чьи-то глаза, внимательные, серые, как само море перед бурей… София тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли.

      Старый дом поскрипывал и вздыхал, словно готовясь к испытанию. В такие моменты особенно остро чувствовалось его одиночество – он слишком долго стоял пустым, храня память о прежнем хозяине. София провела ладонью по шершавой стене, чувствуя каждую трещинку, каждый след времени. Странно, но именно эта несовершенность старого дома дарила ощущение защищённости – здесь не нужно было притворяться идеальной, как в стерильных городских квартирах Андрея.

      На улице царило необычное оживление. Накинув старый свитер, София подошла к окну. Соседи заколачивали окна, убирали с участков всё, что могло стать добычей ветра. Анна Петровна, повязав голову цветастым платком, командовала процессом с уверенностью генерала на поле боя. Было в этой суете что-то тревожное и одновременно правильное – словно весь посёлок готовился встретить древнего морского бога.

      – Будет знатный шторм. – Сказала Анна Петровна, заметив Софию на крыльце. – Такой же, как в девяносто седьмом. Тогда пол-пирса снесло, три лодки разбило. – Она окинула взглядом дом. – Ты окна-то проверила? В мансарде особенно – там рамы старые, могут не выдержать.

      София покачала головой – она даже не подумала об этом. В городе непогода означала просто необходимость взять зонт или вызвать такси. Здесь же каждый шторм был испытанием, к которому готовился весь посёлок.

      Рыбацкие лодки одна за другой возвращались в гавань. Мужчины споро крепили их двойными канатами, под руководством Михаила Степановича укрепляли волнорез мешками с песком. София застыла, разглядывая это слаженное движение людей, знающих цену морской стихии.

      На дальнем причале мелькнула знакомая фигура – высокий силуэт, чёткие, уверенные движения. Сердце предательски сжалось: Пётр помогал закреплять последний