Главный инстинкт (сборник). Максим Стрежный

звучала приказом для нас, – сказал Лоусон, – особенно просьба раздеться, – добавил он, растянув тонкие губы в задумчивой улыбке.

      – Ну тогда, будьте любезны, и помогите себе сами, – доктор указала на стопку пакетов с «обвязками», – разберетесь? Там есть схема.

      – Ха, – сказал Лоусон.

      Двигался он неторопливо и в то же время как-то быстро и точно. В осанке было изящество медведя, способного на скорость гепарда. Закрепление на себе очередного датчика он увенчивал довольным междометием, которое, видимо, брал из приберегаемого как раз для такого случая запаса, а может быть, мастерски изготавливал прямо на месте. Датчиков было больше тридцати, и в первой дюжине Лоусон в своих репликах не повторялся. Потом Арцимович перестала его слушать.

      – Проверяйте, – сказал Лоусон.

      Доктор взглянула на планшет и обнаружила, что в «обвязке» Лоусон ни разу не ошибся.

      Пока шла диагностика, Лоусон сидел в кресле и, не отрываясь, смотрел на Арцимович таинственным взглядом. Было понятно, что вот-вот случится затейливый комплимент, или вырвется-таки наружу тщательно и тщетно скрываемая сногсшибательная новость, или, в самом крайнем случае, извлечется из воздуха букет желтых венецианских роз. Но ничего этого не происходило, Лоусон продолжал молча рассматривать доктора.

      Когда Арцимович увидела результаты, то сначала решила, что в диагностике произошел сбой. Она повторно запросила часть данных и вновь всмотрелась в таблицы. «Что же это получается? – подумала она. – Если в крепком, то… не меньше литра. Впрочем, при его комплекции», – она взглянула на широкую грудь атлета и могучий живот любителя фастфуда.

      – Что вы меня так разглядываете, доктор? – поинтересовался Лоусон невинно. – Я где-то с датчиками ошибся?

      – Внешностью вашей любуюсь. У вас случайно древнеримского шлема с пером нет? Вам бы пошел.

      – А, вы про это, – Лоусон повернул голову и действительно весьма похоже изобразил четко высеченный профиль с древней монеты. – Нет. Я – русский. Я сибиряк.

      – С обычной сибирской фамилией Лоусон, да?

      – Фамилия ни при чем. Я русский по духу.

      – И по образу жизни. Вы Владимира Евгеньевича зачем напоили?

      Лоусон не смутился.

      – Я его не напаивал Он как-то сам напоился. Постепенно… Вчера был день рождения моей жены, я, как русский и как сибиряк, не мог его не отметить.

      – Расскажете супруге, когда вернетесь из Экспедиции, что по случаю дня ее рождения мини-серию отменили, а руководитель диагностов оказался неспособным исполнять свои обязанности. Вы понимаете, что натворили? Владимир Евгеньевич – человек чуткий и интеллигентный, он не мог вам отказать, а вы его так подставили!

      – Да? А это не Владимир Евгеньевич только что от вас вышел? Он будто бы ничего себе вышел, без посторонней помощи.

      Автоматическая дверь отсека распахнулась, коричневая тень сквозь проем метнулась к столу доктора и обернулась пушистым зверьком.

      – Ой-бай, –