Светлый град на холме, или Кузнец. Татьяна Вячеславовна Иванько

и отвечал на все мои вопросы, сколько бы глупостей я ни спрашивала.

      – А я могу избрать себе в мужья конунга? – спросила я.

      – Конечно, если захочешь полностью отдать ему власть, – он развёл руками.

      Я не поняла ничего, но запомнила эти слова. Фроде добавил:

      – Или он должен быть сам кровь от крови конунг, то есть сын конунга или линьялен. Тогда он станет конунгом, женившись на тебе и присоединив свой йорд к Сонборгу. И во власти вы будете равны.

      В этом всём я должна буду разобраться.

      Хубава и Ганна рассказывали мне, кто был мой дед по матери, князь Вышеслав, как много он делал для образования своих детей, не делая различий между сыновьями и дочерью. И как он, управляя единою своей рукой, всё же собирал три раза в год всех жителей города и всех, кто хотел и мог приехать со всех концов его земель и слушал чаяния своего народа.

      –… Выходил на крыльцо с писарями, всеми своими советниками и тут же делал необходимые распоряжения по ходу разговора…

      – Целый день?! – изумлялась я.

      – Целый день. За неделю-полторы до праздников Солнца, летом в один из таких дней, когда почти совсем нет ночи, весной и осенью в Равноденствие. Во все времена года, только не зимой.

      Иногда я спрашивала, красивой ли была мама. Хубава улыбалась, освещая нас глазами, Ганна говорила:

      – Нет таких слов, чтобы описать, какой красивой была княжна Лада, которую прозвали здесь Рутеной. Но ты будешь такой же красивой как она. Ещё краше. И счастливее, конечно.

      – А отец? – не унималась я, и хотя изображений родителей было немало, но вышивки и рисунки не могли дать настоящего представления.

      – Таких красивых мужчин, как князь Эйнар я, признаться, не видала. У нас, да и здесь люди красивые, статные, ясноокие, сильные, но твой отец был лучше всех. От них двоих с Ладой будто исходил свет. Только кого-то он слишком слепил…

      Рассказ о матери, отце, моих погибших братьях всегда заканчивался слезами. Обе женщины не могли забыть свою потерю.

      Вообще же я росла с осознанием того, что родилась от огромной любви, что мои родители люди совершенно необыкновенные во всём.

      И ещё, что я избрана Богами, поскольку единственная осталась жить из всех. Может быть, это потому, что я девочка, иногда думала я.

      Мне нравилось это – быть девочкой. Мне казалось, мальчиком быть слишком скучно. У девочек и красивые платья, и украшения и косы, которые так по-разному можно заплетать, распускать, украшать лентами, цветами, шнурами, жемчугом… А сколько всего замечательного таит в себе женское тело – любовь, дети, роды, кормление грудью…

      Мне нравилось смотреть на красивых женщин, как они ходят, смеются, как играют их волосы, платья на их телах. Я надеялась вырасти такой.

      А что есть у мужчин? Всё, что делают мужчины, могут и женщины, думала я, меня учили всему, чему учили и мальчишек, моих сверстников, только нам дано ещё больше возможностей. Меньше силы мускулов, но зато сила порождать новую жизнь.

      Но я не знала