Жизнь продолжается: Ей больше нечего терять.Часть 2. Николай Максимович Бажов-Абрамов

убегающего. Я за ним, босиком, в трусах, по снежному тротуару. Господи! Если бы я его догнал, прости Господи, покалечил бы, но я его не догнал, а когда обратно прибежал к дому, того уже след простыл. Видимо, это был смотрящий – разведка, а тот убегающий, исполнитель.

      А я, обозленный, вскоре предпринял войну с ними. Узнал все же, высчитал вскоре исполнителей этих тварей, подкарауливал ночами у их дома. Я серьезно был настроен на их физическом уничтожении. На милицию я уже не надеялся, но видимо, напрасно. Там все же большинстве были, порядочные люди. Но до них побывал у меня дома странный человек. Вскоре, вечерком, уж не помню, какое было число, позвонил к нам в дверь человек. Открываю дверь, а за дверью стоит высокий молодой человек.

      – Здравствуй, Василий,– говорит он мне. – Пустишь.

      Я недоуменно посмотрел на него, говорю.

      – Раз пришел. Заходи.

      Он мне:

      – Водка в доме есть?

      – Найду,– говорю ему, все еще недоумевая, и переглядываясь с женою, которая стояла в обнимку с дочерью в просвете другой комнаты.

      – На кухню можно пройти, да и присмотрись, узнаешь?

      Я снова пожимаю плечи, говорю ему:

      – Не припоминаю.

      – Ивана Петровича Харламова, ты знал?

      – Ивана Петровича? – Я чуть подумал. – Ну, знаю. На суде познакомился. Который резину с завода через забор таскал и его поймали. Ты его сын?

      – Не удивляйся. Такое время сейчас. Ты помог отца от тюрьмы. Дали ему условно. Доказал, почему он на это пошел. Ты кушаешь, и он есть хочет. Понятно я говорю тебе? Не удивляйся. Мне ничего не стоит, зарыть этих козлов, но ты,– усмехается он, – денег таких не дашь.

      Что делать? Я переглянулся с женою, показал рукою на кухню, чтобы он прошел, взял из холодильника бутылку водки, присел напротив стола к нему.

      – Матвеевич, запомни,– начал он. – Мне сказать, а тебе слушать. Зарыть мы их зароем. Только скажи. Знаешь, после суда, отец переменился, бога начал верить. Умора! Скажу тебе. В каждое утро, по много раз, крестит он на этот лик бога. Так вот, Матвеевич. – И, непринужденно захохотал, откидывая голову назад. Жена моя, переместившая с дочерью, из комнаты, на кухню, переглянулась со мною.

      Он ушел, как и пришел. А милиция через месяц известил меня, что этих «козлов» они посадили по другим статьям. Но мне от этого не стало легче. Черт с ними, а теперь? Мне что делать? Да и посещение в библиотеку для меня оказался роковым. Не учел я, или вернее, не догадывался, что у Веры Павловны муж, оказывается тоже, так сказать, бандит и состоит в организации ОПГ в моем районе. Она, эти подшивки, после меня, просмотрела и пришла к выводу, что я искал, а вечером, любопытная же она, да и мужа надо задобрить: «Эх, какая она, умная», рассказала мужу, что я почему-то заинтересовался «именно» с этой статьей. Поэтому, когда ее муж, на второй день, встретив меня на улице, случайно, или намеренно ждал меня, попросил.

      – Василий, видишь, какой я сегодня, под градусом, а мне нужно срочно, кто бы повес нас до вокзала. Провожаю друзей в Москву. Так что помоги, порули.

      Я отказывался. Даже