Жизнь продолжается: Ей больше нечего терять.Часть 2. Николай Максимович Бажов-Абрамов

как на самом деле было. Я просто в растерянности. Действительно ли мне это надо? Такой вопрос сама по себе приходило мне в голову. Что мне делать? Оставить эту затею, или искать, продолжать свое авантюрное исследование? Я, если можно сказать, был в таком состоянии страха, что даже сказал себе вслух:

      – Обожди, Матвеевич. Тпру. Куда лезешь? Здесь тебе, и журналистская корочка не поможет, если что… подумай еще раз? Не знаешь, как людей сегодня в бетон заливают?

      А подумать, есть что было. Я в одном только убедился, что такая покупка была, а дальше что? Да, магазин «Мелодия» я отлично знал, заходил много раз, находился в центре нашего города. Но я знал еще, по линии журналиста, магазином по слухам, заведует неформально, банда Миронова. В городе, заинтересованные и обиженные, все об этом знали. Да и милиция, когда касалась об этих бандитах, в сводках, из ящика телевизора, всегда говорили о проделанных работах. «Мы контролируем, мы знаем обо всех. Они все у нас на учете». Но кроме учетов, милиции, зная об них все, всерьез ничего не предпринимал. Мы это видели. Они всегда ждали чей-то указ, оттуда, сверху, или подсказки. Страшно же было, чей – то интерес тревожить. Да еще сегодня. Потому в обществе шли всегда такие разговоры: «Раз милиция знает, видит, как те действуют, но не принимают никакое решение, значит они с ними заодно». Но кто слушал тогда общество. Общество, теперь никто. Выборы проведены. А до следующих выборов еще четыре года – вольность кругом для новых «сказочных» господ. Поэтому, чтобы сбить разговоры о бандитов, они временами выходили к экранам телевизоров и трубили, что в городе, все стабильно. А банды, как «крыше вали», так и продолжали «крышевать»: заводы, предпринимателей на всех рынках. Даже вокзальные платные туалеты. Открыто. И до них дошли. Среди белого дня устраивали перестрелки в городе, а милиция, все талдычили «честному народу»: «обстановка в городе ими контролируются днем и ночью». А то, что в городе на столбах, фонарей почти нет света – это уже огрехи «рыжего, получается Чубайса» – это он виноват, выходит. Так изо – дня в день, месяц за месяцем, клин где стоял, там и стоял. Это распутать, конечно, мне не по зубам, но сделать попытку, успокоить свое самолюбие, я ведь мог, хотя и странно на первый взгляд. Мое любопытство – это не аргумент. Кроме любопытства, я должен иметь еще твердое намерение, что не оставлю на полпути это, так сказать, журналистское расследование. «А что получится …»,– решил я тогда, наивно полагаясь на русский «авось», не понимая, куда толкаю себя.

      Возвращаю Вере Павловне газеты, говорю ей:

      – Просмотрел. Ничего интересного для себя не нашел там. Зря только время потратил. Спасибо. Ну, я пойду?

      – Жене, Лидии Васильевне, привет передай. Спасибо, Василий Матвеевич, что зашел в библиотеку. Хоть за тебя увеличим посещаемость. Мы обязаны завлечь читателей. Они ведь, перестали совсем читать, в связи с этими переменами в стране. Страшно же. Прикроят библиотеку, куда нам после?

      Теперь куда? В «Мелодию» мне нельзя. Там я ничего не выясню, да и если намеком привлеку к себе, меня тут же высчитают. Доступ «данных о человеке»,