Эммануэль. Мадам как яблоко и мед. Эммануэль Арсан

Они – наша совесть, они хранят память Александрии. Жаль только, что между собой они никогда не приходят к согласию ни по одному вопросу…

      Аурелия рассеянно слушала своего собеседника, ее совершенно не интересовало то, о чем он говорил. Она продолжала высматривать среди гостей того, кто ей был нужен. Это было трудно – почти все мужчины на этом приеме, как и Бутрос, были одеты в темные костюмы, и со спины их невозможно было отличить друг от друга.

      Бутрос протянул ей еще одну оливку.

      – Вы, судя по всему, недавно в Александрии? Ну, разумеется. Такая хорошенькая девушка, как вы, не могла бы остаться незамеченной. Я бы не оставил вас без внимания.

      При этих словах Аурелия обернулась и посмотрела на египтянина с интересом. Если бы она не была так озабочена поисками своего таинственного незнакомца, этот стройный и импозантный мужчина в черном смокинге вполне мог бы ей понравиться. Она подарила ему ласковую улыбку и взяла еще одну предложенную оливку.

      – Смею надеяться, что вы задержитесь в нашем обществе надолго, – продолжил он.

      Может быть, она сможет вытянуть у него кое-какие сведения насчет незнакомца? В любом случае, она ничего не теряет, если поговорит с ним.

      – Кто знает? Я полагаю, это зависит от того, какой прием мне окажут в Александрии.

      Бутрос наклонился и галантно поцеловал ей руку.

      – В таком случае ваше пребывание здесь будет долгим и… очень приятным.

      Он перевернул руку Аурелии ладошкой вверх:

      – Вы позволите? Моя старая кормилица была немножко колдуньей. Она передала мне кое-какие секреты.

      Аурелия не возражала. Она была заинтригована, но особого энтузиазма не высказывала. Бутрос исследовал линии судьбы, проводя тонким ногтем по ее ладони. Ей было щекотно, а он, в восторге, отступил на шаг, не выпуская ее руки, и, обернувшись, позвал кого-то:

      – Элен! Идите-ка сюда! Посмотрите! Я нашел еще одну!

      К ним подошла светлоглазая молодая женщина, очень милая, с копной непослушных кудряшек, обрамлявших лицо. Бутрос протянул ей ладонь Аурелии.

      – Дайте мне вашу руку, Элен.

      Он держал рядом две протянутые ладони и искренне радовался, сравнивая их:

      – Ну вот! Вы видите? Я знал! Я знал! Мадемуазель, – он обратился к Аурелии, – вы, так же, как и наша очаровательная Элен, обладаете исключительной линией любви! У вас по жизни, судя по тому, что я вижу, будет столько любовников, что я не могу их сосчитать!

      Аурелия нахмурилась. Ну и где же они, эти пресловутые любовники?

      – Ты кое о чем забыл! – иронически напомнила ему Элен.

      – Ах, да! Обратите внимание на эту линию, мадемуазель: среди них будет только один настоящий, только один, на кого можно серьезно рассчитывать.

      Элен повернула к девушке лицо, на котором оказалось бесчисленное множество веснушек, рассыпанных повсюду, не только на щечках:

      – Не верьте ни единому его слову. Это – его манера приударить.

      Бутрос затопал ногами, как капризный ребенок.

      – Ну почему, почему она не воспринимает меня всерьез?!