Киннотё. Золотая Бабочка. Пробуждение. Екатерина Алферов

на бокале, тепло его руки. Но теперь эти воспоминания были как кадры из старого фильма – я могла воспроизвести их с идеальной точностью, но не могла вернуть то волнение, ту радость, тот трепет первой встречи. Вместо этого система услужливо анализировала химический состав вина, его температуру, скорость испарения алкоголя.

      – Ты же знаешь, что я больше не могу пить, – мой голос звучал ровно, но температура процессора слегка повысилась.

      – Я просто хотел… – он замялся, неловко держа бутылку. – Хотел, чтобы было как раньше. Хоть немного.

      Я села напротив, наблюдая, как он ест. Система автоматически фиксировала его показатели: частоту глотательных движений, скорость поднесения вилки ко рту, изменения в кровотоке. Все эти данные складывались в картину растущего напряжения.

      – Юри, – наконец сказал он, отодвигая тарелку. – Я много думал о нашем будущем.

      "Нашем". Странно было слышать это слово теперь, когда между нами лежала пропасть из металла и пластика.

      – Я разговаривал с риелтором, – продолжил он. – Если продать квартиру сейчас, мы могли бы покрыть часть долга за операцию. А потом…

      – Нет, – прервала я его. Датчики зафиксировали изменение в моем голосе – на 0.2 децибела громче обычного.

      – Но это решило бы проблему…

      – Это твоя квартира, Юкио. Ты копил на нее пять лет. Это твое будущее.

      – Ты – мое будущее, – его голос дрогнул. Пульс участился до 89 ударов в минуту. – Я хочу помочь.

      – Помочь содержать машину, которой нужно регулярное обслуживание? – я подняла руку, глядя как свет отражается от белого композитного материала. – Знаешь, сколько стоит один сервопривод? Три месяца твоей зарплаты. А их в моем теле двадцать восемь.

      – Мы справимся, – он протянул руку через стол, но замер, не коснувшись моей. Система зарегистрировала микродвижения его мышц – инстинктивное отторжение при виде неживой материи.

      – Нет, не справимся, – покачала я головой. – Я не могу позволить тебе пожертвовать всем ради…

      – Ради чего? – его голос стал резче. – Ради тебя?

      – Ради поддержания в рабочем состоянии этого, – я обвела рукой свое тело. Сервоприводы тихо жужжали при движении. – Это бесконечные траты, Юкио. Каждый месяц проверка систем. Каждые полгода замена компонентов. Я стану черной дырой, которая будет поглощать все твои деньги.

      – Я готов…

      – А я – нет, – оборвала я его. – Не готова смотреть, как ты продаешь квартиру, берешь кредиты, отказываешься от своей жизни. И ради чего? Чтобы содержать подобие той, кого ты любил?

      – Ты не подобие! – он ударил кулаком по столу. Бокал с вином опрокинулся. Я успела отметить траекторию падения капель, их объем, скорость движения. – Ты все еще ты!

      – Правда? – я встала. Движение вышло слишком резким, стул скрипнул по полу. – Тогда почему ты больше не смотришь мне в глаза? Почему не прикасаешься ко мне? Почему вздрагиваешь, когда я делаю резкие движения?

      Система зафиксировала изменения в его физиологии: