Любовь моя Ана. Софья Асташова

– это сказка! Был очень морозный день в начале января, на улице шёл снег. Рождество. Может быть, это грех, но небеса не разверзлись и не покарали нас. То, что это произошло на Рождество, даже сыграло на руку. Если бы это был другой обычный день, может быть, ничего и не случилось бы. У него были неоспоримые аргументы:

      – Нам надо сделать это сегодня, чтобы потом, когда состаримся, рассказывать внукам, что их бабушка с дедушкой пошалили на Рождество.

      Мы познакомились час назад, но уже думали о внуках. Мы всё поняли с первого взгляда. Насколько сильна и знаменательна наша связь – словно мы были близки в прошлой жизни, а может, и в нескольких.

      Мы учились в одной школе, но познакомились, когда я уже поступила в университет, а он в академию. Я была на первом курсе, а он на втором. Мама уехала на несколько дней, а я пригласила в гости, по сути, незнакомого человека, хоть он благодаря своей популярности и был всегда на виду. Я зашла на его страничку во «ВКонтакте» и просто написала адрес. Мы даже в друзьях друг у друга не были, но жили довольно близко – не прошло и часа, как он позвонил в дверь.

      Я открыла, и меня, как говорится, словно обухом по голове ударило. Он был настолько высоким, что мне приходилось запрокидывать голову, чтобы рассмотреть его. Весь этот молодой человек был таким поэтичным, что просто восторг. Сообразив, что надо его впустить, я открыла рот и выдохнула:

      – Ты пришёл.

      – Я пришёл, – ответил он и улыбнулся.

      Никогда со мной не случалось ничего настолько интересного. Вдруг показалось, что со мной вообще никогда ничего не случалось. Сердце билось так громко, что я была уверена – он слышит. Гравитационное притяжение между нами нарастало.

      – Чувствуй себя как дома, – сказала я, закрывая дверь в уверенности, что больше никогда не выпущу его из этой квартиры.

      Мне только что исполнилось восемнадцать, он только что вышел из токсикологии, куда попал после попытки самоубийства. Там он встретил бывшую учительницу по химии. Так он сказал. Я поверила. Я верила всему, что он говорил. Я поверила бы, если бы он сказал, что прилетел из другой галактики, чтобы уничтожить человечество.

      Он свалился как снег на голову с бутылкой рубинового вермута «Сальваторе» и колодой покерных карт в плёночке. Днём он, прогуливая пары, отсыпался, а по ночам работал крупье, пока казино не оказались вне закона. Мы открыли вермут и под завывания Джима Моррисона сели на пол играть в покер на раздевание. My wild love is crazy. She screams like a bird[1].

      Правила игры я не знала, но это было так же неважно, как и то, кто первый разденется. Раздеться – запросто, ведь это был он – Джокер, шут, висельник. Длинный, звонкий, кудрявый enfant terrible[2]. На Рождество и правда случаются чудеса. Крыша, пока!

      К тому моменту, когда мы оба оказались без одежды, в ванной наполнился водой выложенный плиткой бассейн вместимостью две тонны. Вода быстро остывала. Было до нелепости неудобно.

      Шутник запрокинул голову и громко сказал:

      – Это полный провал!

      Мы

1

 «Моя дикая возлюбленная сумасшедшая / Она кричит, словно птица» (My wild love – The Doors).

2

  Ужасный ребёнок (франц.).