Любовь моя Ана. Софья Асташова

У тебя есть история?

      О, хотела бы я, если бы он не вызывал такое пронзительное отвращение, рассказать ему свою историю! Я только кивнула и попыталась улыбнуться. Что ещё я могла сделать? Я хорошенько запомнила его слова и хотела сосредоточиться на них, но это было не просто от подступающей к горлу тошноты, то ли от волнения, то ли от голода.

      Мы всё шли по улице, но он не сделал ещё ни одной фотографии. Он рассказывал о работе, о том, кого он снимал, как будто я должна была знать этих людей. О том, что к нему на съёмку стоит очередь. Вероятно, он полагал, что это очень интересно. Он называл себя художником. Я ещё не встречала художников, но что-то мне подсказывало, что верить ему не стоит.

      Рассказывал о своей школе фотографов. Школа Александра Копытина. В сентябре новый набор, и он обещал сделать мне скидку, если я захочу у него учиться.

      – Я сразу вижу талант. В тебе что-то есть. Что-то такое загадочное.

      Наконец мы остановились на площади перед кукольным театром. В этот театр я ходила с классом, когда училась в школе. Фасад здания оформлен в виде трёх витражей, с которых укоризненно смотрели румяные лица матрёшек, будто им было за меня стыдно.

      Дурные предчувствия этого дня оправдывались, сбылись на все сто двадцать процентов. Как только он достал камеру, в небе сошлись рваные тучи и пошёл неожиданно сильный дождь. Повсюду на тротуаре вздымались пузыри. Нам пришлось спуститься в подземный переход, чтобы спрятаться от дождя. Очень скоро я обнаружила, что это была ловушка.

      Мокрые волосы облепили моё лицо. Платье прилипло к телу. Но дядю Сашу дождь, кажется, не сильно расстроил. Выпятив подбородок, он рассматривал меня, словно картину в музее.

      – Всегда хотел снять такую модель, но… это платье… оно тебе не идёт. Оно тебя чуть полнит, скрывает всю твою остроту, понимаешь? Давай его снимем?

      – Что? – я отшатываюсь. – Здесь же люди ходят.

      – Пока никого нет. – Он не сводит с меня глаз.

      Я не знала, что на это ответить. Действительно не знала. Всё происходило не так, как я представляла.

      – Это быстро. Пока ты ломаешься, я бы уже тебя снял. У тебя будут офигенные фотки!

      Я всё ещё не решаюсь. Оглядываюсь по сторонам.

      – Никто тебя так больше не снимет.

      Я не успела ничего ответить, в голове засело слово «полнит». Оно, как длинная вязальная спица, врезалось в висок. Тем временем он подошёл ко мне, расстегнул пуговицу на спине и спустил платье с плеч. Платье послушно повисло на бёдрах. Мне в один миг стало нечем дышать. Даже пот на лбу выступил. Всё это было довольно странно.

      Он достал камеру, оглянулся через плечо. Переход действительно был пустой, но в любой момент мог кто-то спуститься.

      – Встань к стене, – сказал он, присел на полусогнутых и стал щёлкать. – Позируй! Позируй! – командовал он. – Естественнее!