Лионесс. Том 2. Зеленая жемчужина. Мэдук. Джек Вэнс

стала чуть более тоскливой.

      – Женщина прекрасна, как рассвет, – размышлял вслух Шимрод. – Понимает ли она, какое впечатление производит? Судя по всему, она достаточно часто моется и явно ухаживает за волосами. Она ведет себя так, словно вполне сознает свою привлекательность.

      – Как все это скучно! – обронила Меланкте.

      Шимрод пропустил ее слова мимо ушей:

      – По-видимому, тебя вполне удовлетворяет такая жизнь, ты довольна собой. И тем не менее, когда я пытаюсь разобраться в твоих мыслях, у меня такое чувство, словно я заблудился в темном лесу.

      – У тебя такое чувство, потому что я не вполне человеческое существо, – ровно и бесстрастно отозвалась Меланкте.

      – Кто тебе это сказал? Тамурелло?

      Меланкте безразлично кивнула:

      – Тягостный, бесцельный разговор. Когда ты уйдешь?

      – Скоро. Но объясни мне – зачем Тамурелло попытался внушить тебе такую чудовищную глупость?

      – Он ничего мне не внушал. Я ничего не знаю. Мой ум пуст, как черные пространства между звездами.

      – По-твоему, я – человеческое существо? – спросил Шимрод.

      – Насколько мне известно, да.

      – Я – порождение Мургена!

      – Не понимаю. Что ты называешь порождением?

      – Когда-то, давным-давно, Мурген являлся в моем обличье, чтобы свободно действовать и наблюдать, – люди боятся легендарного Мургена, это ему мешает. Я ничего не помню о тех временах – мои поступки были поступками Мургена, и воспоминания о них принадлежат Мургену. Но мало-помалу, по мере такого использования Шимрод стал существом из плоти и крови, приобрел собственное сознание и способность действовать независимо.

      Теперь я – Шимрод. Почему бы мне не считать себя человеческим существом? Я выгляжу как человек. Я испытываю голод и жажду; я ем и пью, после чего мне приходится испражняться. Твоя красота вызывает во мне тоскливое влечение, одновременно сладостное и болезненное. Короче говоря, ничто человеческое мне не чуждо, и если я в чем-то не человек, то мне неизвестно, в чем именно.

      Меланкте повернулась к морю:

      – У меня человеческое тело; так же, как твое, оно выполняет свои функции: я вижу, слышу, ощущаю вкус. Но я пуста. У меня нет чувств. Я ничего не делаю – только брожу по пляжу.

      Шимрод пересел на софу и обнял ее плечи:

      – Позволь мне заполнить эту пустоту.

      Меланкте язвительно покосилась на него:

      – Я не нуждаюсь в помощи.

      – Но тебе будет лучше, когда ты изменишься, гораздо лучше!

      Меланкте отстранилась, встала и отошла к окну.

      Шимроду больше нечего было сказать – в этот момент он решил удалиться и ушел, не попрощавшись.

      На следующий день Шимрод вернулся к беломраморному дворцу, нарочно в то же время. Если Меланкте ежедневно придерживалась одного и того же расписания, сегодня он мог бы узнать, удалось ли ему повлиять на ее настроение. Он прождал под террасой целый час, но Меланкте не появилась. В конце концов Шимрод задумчиво побрел обратно в Исс.

      К вечеру погода стала портиться, с запада подул свежий бриз – рябь перистых облаков быстро затянула небо, и солнце опустилось