Вне игры. Настя Орлова

все.

      – Ты сказала «условия». Подразумевается, что оно не одно.

      Я судорожно втягиваю воздух через нос. Отвожу глаза.

      – Никакого… Никакой близости…

      Никита молчит и, кажется, впервые с чисто мужским интересом окидывает меня с ног до головы.

      – Да я и не планировал, – произносит наконец. – С моей стороны это чисто благотворительная акция. Но если ты сама попросишь…

      – Никогда! – фыркаю я.

      – Осторожнее, птичка. А то я восприму это как вызов. А мы бы этого не хотели, правда?

      В этом нет никакой логики, но я снова проглатываю его наживку и замолкаю. Этот парень… Он мне определенно не нравится. Чересчур самоуверен, чересчур нахален, чересчур откровенен. Впрочем, последнее должно меня радовать. Я не в его вкусе. Он не в моем. Значит, какая-либо недосказанность между нами исключена. Это полностью отвечает моим интересам.

      – И что теперь? – интересуюсь резко.

      – Let the game begin [2], – с нахальной улыбкой произносит Любимов на прекрасном английском. – Пойдем, невеста. Подарим жаждущим шоу.

      – Для тебя это игра, для меня – моя жизнь, – успеваю возразить, когда Никита обхватывает пальцами мою ладонь.

      Его прикосновение – как ожог. Не потому, что, в отличие от моих дрожащих ледяных рук, его излучают тепло и уверенность, скорее, здесь играет роль эффект неожиданности. За два года я отвыкла от случайных касаний. Люди, зная о моем прошлом, сторонятся меня. Никто просто так не ломает барьеры, которые я выстроила вокруг себя. Никто… До него.

      – Не будь такой драматичной, птичка. – Никита игриво подмигивает мне и переплетает наши пальцы, словно не замечает моего состояния. – Вся наша жизнь – игра. Просто лучше нам самим задавать ее правила, чем следовать чужим. Согласна?

      Это еще один риторический вопрос, на который я предпочитаю не отвечать.

      Рука об руку мы возвращаемся в дом. Праздник в честь отца в самом разгаре. Большая часть гостей сидит за накрытыми столами, между которыми снуют официанты с подносами. На танцполе покачивается всего несколько пар. Я непроизвольно ежусь, представив себя и Любимова рядом с ними. И тут же пальцы Никиты легонько сжимают мои, а его дыхание согревает мой висок:

      – Потанцуем?

      Подавляю в себе желание сказать «нет». Мой спутник так уверен в себе, что я тоже не пойми откуда нахожу в себе силы сохранять внешнее спокойствие.

      – Давай сделаем это, – говорю твердо, делая решительный шаг в сторону танцпола.

      Наше с Никитой появление не остается незамеченным. Стоит нам выйти в центр зала, я ощущаю, как нас бомбардируют сотни любопытных взглядов. Еще бы, зашуганная дочка сенатора после двух лет гордого одиночества наконец-то нашла себе пару. Пусть даже просто для танцев.

      Мы останавливаемся друг напротив друга. Секунду смотрим глаза в глаза. Когда ладони Никиты ложатся на мою талию и как куклу придвигают меня ближе, я едва сдерживаю потрясенный вздох.

      – Расслабься, – шепчет Любимов на ухо, начиная медленно покачиваться в такт мелодии.

      Расслабься? Он понятия не имеет…

      Я

2

Пусть игра начнется (англ.).