Zомбак. Слава Крох

ее вопросом. Ей-богу, как маленькая. Ее щеки заливаются румянцем, а взгляд потуплено опускается. Беру ее за руку. – Люблю, когда ты такое спрашиваешь. Ты забавная, – говорю ей, а потом вспоминаю момент с ее переодеванием и добавляю: – И красивая.

      Убедившись, что в ванной комнате никого нет, пропускаю туда Веронику первой, а сам стою и жду очереди. Оглядываю урон, нанесенный квартире. Кажется, в зале появилось новое граффити с зеленой лягушкой и фиолетовым дымом у нее из пасти. А еще битая посуда и залитый соком диван. Но это не новость, такое случается постоянно. И раньше мы с Никой полдня квартиру драили, потом надоело – стали убирать только видимые загрязнения и один раз в неделю вызывать клининговую службу, вернее тетю Свету. Она-то знает все секреты хорошей уборки: как оттереть кровь с обоев; вымыть кресло от мочи, и чтобы не пахло; вывести и протереть все липкое с поверхностей; даже посуду моет и плиту драит. В общем, чудо-женщина, только платная. И очень. Если бы не папины деньги, которые он присылает мне на учебу, вряд ли я смог бы потянуть тетю Свету.

      – Следующий, – с улыбкой произносит Вероника, выходя из ванной.

      – Ты бегать? – спрашиваю, почти скрывшись за дверью.

      – Да. Со мной хочешь?

      – Вряд ли бегать хочу. Но потусить на улице – я бы не отказался. Сегодня четверг, – размышляю вслух.

      – А, тетя Света, – вспоминает Ника. – Ну тогда давай, только побыстрее. И зубы хорошенько почисть!

      – Целоваться будем? – выглядываю из-за двери, чтобы поймать момент, когда она будет злиться.

      – Да иди ты!

      Она и вправду забавная. Знаю, что хотела бы поцеловать меня и что у нее никого еще не было. Такая милая и наивная. Мне нравится наша игра, как будто бы мы влюблены. Может, и влюблены. Только не ее это будущее: просыпаться в затхлой квартире с алкашами в компании; закрываться каждый вечер в комнате и бояться, что выломают дверь; наблюдать малоприятные картинки с небезопасными связями; в конце концов, бороться с моими паническими атаками, как сегодняшняя…

      «Решил, что разговариваю с мамой. Кусок дерьма, – чищу зубы и грызу щетку, но больше себя изнутри. – Возьми себя в руки, придурок. Нужно больше энергетиков».

      Смотрю в зеркало, висящее над раковиной, и замечаю что-то черное на ногтях. Присматриваюсь сначала к отражению, потом к собственным пальцам. Лак? Нет, серьезно?! Сплевываю белую пену в раковину и набираю немного воды в рот из-под крана. Снова полощу и сплевываю. Убийственное испытание – чистить зубы. После пасты во рту немеет и остается привкус саднящей мяты, которая неприятно скрипит и вызывает изжогу. Чтобы избавиться от этого ощущения – непременно нужно кофе. Я даже готов встать на четвереньки и вылакать кофейную лужицу на кухне, лишь бы унять эту мятную свежесть. Но Вероника стучится в дверь, значит, я нахожусь в ванной слишком долго, пора выходить. Умываюсь, утираюсь полотенцем, после чего появляюсь перед Никой и дышу ей зубной пастой прямо в лицо, как выпивший гаишнику в трубочку. У нас тут другие проверки. Улыбаюсь во все двадцать восемь.

      – Молодец. Голову помыл? – спрашивает,