Забавушка и Змей Горыныч. Котэ Развратт

небе, а сильный – как самый могучий дуб в лесу.

      Брови соболиные, губки алые сладкие да спелые, как яблочко наливное сахарное, так бы и целовала его в них до самой смертушки.

      Любила я его шибко, аж души в нём не чаяла. Сосватали меня за него да стали собирать приданное, к свадебке готовиться. Жених мой Родмир был в ту пору далече: в своих землях порядок наводил, чтобы привезти меня как жену законную в свою крепость неприступную у морей диких северных.

      Тосковала я по нему крепко, аж мочи не было разлуку терпеть. Да был у меня лик на лубке моего ненаглядного припрятан: подарил мне он перед отъездом мне свой портрет масляными красками заморским мастером писанный. Да так искусно сделанный, что словно предо мною сам живым сидел.

      Вот глядела я на лик его светлый с утра до ночи, любовалась да Богу молилась, чтобы поскорее он ко мне воротился, деньки до нашей скорой встречи считала…

      Долго ли коротко ли, да проведал про красу мою неземную князь Владимир.

      Шёл он тогда дружиною своею мимо нашего княжества Псковского, да злые льстивые люди нашептали ему про меня, что есть у тамошнего князя Святослава дочь красоты писаной – Рогнеда. Не мог князь Владимир побороть искушения на красавицу такую полюбоваться, развернул он войско своё в нашу сторонку, да прибыл в наши земли скоренько…

      Мой батюшка встречал его как гостя дорогого, знатного, велел ему покои отдельные убрать шелками алыми да постелью мягкою пуховою, баню царскую истопил на семи печах, да угощал его в своём зале кабаном целым запечённым да лебедями царскими на блюдах серебряных. Сладкое вино заморское сам черпал, из чарки золотой гостя дорогого потчевал.

      Только ведал мой батюшка про блудливый нрав Владимира – молва по всему свету эту весть носила, заранее велел он мне сидеть в глухой светёлке и на свет Божий не показываться.

      Вот сидит за столом Владимир печальный, будто думаю какую таит невесёлую.

      Спрашивает его тогда мой батюшка:

      – Отчего ты мой друже, невесел? Али встретил я тебя не как полагается? Али угощение тебе не по душе? Всё что лучшее есть в моих землях тебе отдал, кабана сам стрелою пронзил на охоте давеча, лебёдушек сам изловил тебе в угощение.

      Отвечает ему князь великий:

      – И кабанчик и лебёдушки хороши, вино твоё сладкое и хмельное, да только чую я, что утаил ты от меня красу неземную… Сказывали люди добрые, что солнце она затмевает днём. А луну – в ночи. Почто скрываешь такое чудо то меня? Аль не веришь ты мне, не доверяешь? – сказал так и зыркнул на батюшку моего грозно…

      – Верю я тебе, великий княже, как я мог такое помыслить супротив тебя! Утаить красу редкую, зная, как ты до неё падок!

      – Так вели свою дочь сюда позвать, Рогнеду, чтобы я ею всласть налюбовался!

      Вот мой батюшка велит простую девку в дорогие одежды наряжать, губки ей свекольным соком красить, да бровки чёрным углем подводить. Нацепили на неё каменья самоцветные, жемчуга речные дорогие, да велели на пир идти, да в ножки князю кланяться…

      А