Прокурор добивается своего. Эрл Стенли Гарднер

крикнул из общей комнаты:

      – Кармен, не давай себя дурачить. Мы с Бернис только что говорили о том, что нужно поставить танцевальную пластинку, убрать ковры и начать веселиться… Я сам вернулся несколько минут назад.

      Кармен прошла в гостиную, муж обнимал ее за плечи.

      – Все занимался продажей земельных участков?

      – Ну нет, – ответил Стефен. – Я уехал от Джилспая в семь часов, но по дороге понял, что нужно проверить еще несколько документов. Черт побери, как эти богачи не считаются с чужим временем! Ну, теперь все хорошо. Завтра сделка будет оформлена. Так что для нас сейчас лишь начало вечера.

      Джилберт покачал головой:

      – Сомневаюсь, чтобы Кармен захотелось танцевать после прогулки в Лос-Анджелес… Может быть, нам лучше чего-нибудь выпить?

      Кармен посмотрела на ма Фрилмен, та откровенно боролась с дремотой.

      – Я не хочу, чтобы ваша мать считала меня падшей женщиной, – сказала она, – но двойное шотландское с содовой в полном смысле слова изменит мои взгляды на жизнь.

      Бернис приподняла наполовину наполненный бокал.

      – Думаете, она не кутнула? Полчаса назад осушила целую бутылку имбирного эля, если хотите знать!

      Ма Фрилмен с улыбкой сказала:

      – И он прямиком ударил мне в голову. Вы, молодежь, продолжайте веселиться, а я ложусь спать. Как ты, папа?

      Ее супруг осмотрел компанию блестящими глазами.

      – Я еще не докурил сигару.

      – Па, это только предлог. Просто тебе хочется задержаться подольше и повеселиться с молодежью. Пожалуйста, я не…

      Во входную дверь позвонили.

      Разговоры смолкли. Присутствующие обменялись недоумевающими взглядами. Миссис Фрилмен воскликнула:

      – Чудеса! Что бы это могло значить? Обычно мы рано ложимся спать. Интересно, кто мог явиться среди ночи?

      – Возможно, кому-то нужно узнать номер дома? – высказала предположение Кармен.

      Эдвард рассмеялся:

      – Сразу видно городскую жительницу! Неужели ты еще не уяснила, что здесь нет вашей тесноты и неразберихи? В наших краях соседи не живут на головах друг у друга. Наш дом отстоит на четверть мили от проезжей дороги, а номер написан на почтовом ящике, а не на доме.

      Папаша Фрилмен поднялся и вышел в холл. Они слышали, как он отворил парадную дверь и громко воскликнул:

      – Хэлло, шериф! Хэлло, Селби!

      Раздался медлительный голос Брэндона:

      – Мы бы не стали вас беспокоить, Фрилмен, но увидели, что дом освещен.

      Эдвард расхохотался:

      – Ну все, нас засекли шериф и окружной прокурор.

      Корлисс погрозила пальцем:

      – Можно не сомневаться, кто-то из вас, городских жителей, слишком шумно себя вел и потревожил соседей.

      Как бы подчиняясь чьему-то приказу, все разом громко заговорили, посыпались шуточки, остроты, насмешки, которые полностью заглушили голоса в холле.

      Перекрывая шум, раздался голос папаши Фрилмена:

      – Кармен, выйди на минутку. Тебя хочет видеть шериф.

      Стефен шутливо заметил:

      – Сейчас вы ответите за то, что наехали