Прокурор добивается своего. Эрл Стенли Гарднер

были бы безвозвратно утеряны все улики, да и тело бы успело полностью остыть. Так что врач не мог бы определить, когда же в действительности наступила смерть.

      – Но зачем кому-то надо скрывать время его смерти?

      – Пока не знаю, но хочу узнать… Возможно, из-за алиби. Только этого ты не должна сообщать в газете.

      – Дуг, ты считаешь, его убили?

      – Не знаю, но о такой возможности нельзя забывать.

      – Кто об этом знает?

      – Ты.

      – Еще кто? Газеты Лос-Анджелеса?

      Селби покачал головой:

      – Мы не намерены ничего говорить, пока доктор Трумэн не закончит вскрытие.

      – Когда это будет?

      – Я разбудил его. Думаю, он уже приступил.

      Сильвия сунула в сумочку блокнот и поднялась с места.

      – О’кей, Дуг. Я пошла… Почему Гарри Перкинс решил, что этот тип не был простым бродягой? Что заставило вас заняться его ботинками?

      Селби неопределенно махнул рукой:

      – Просто мелочи выпадали из общей картины.

      – Прошу тебя, не скромничай. Если ты мне не расскажешь, я пойду к шерифу, он-то мне все выложит.

      – Ладно… Я заметил его носки. Они были такого качества, что никак не вязались с твидовыми обносками. Заметил маникюр на ногтях. Потом обратил внимание на дорогие заказные ботинки. Конверт в кармане пиджака был десятилетней давности.

      – Иными словами, если бы не ты, никто ничего бы не предпринял?

      – Ну, я бы этого не сказал.

      – Зато я говорю, – улыбнулась она, – даже напишу.

      Подойдя к двери, она задержалась на самом пороге.

      – А почему, собственно, Кармен Фрилмен упала в обморок? Труп что, страшно изуродован?

      – Не надо печатать об обмороке. Пока, во всяком случае.

      – Почему?

      – Понимаешь, если в газете чуть-чуть перестараются, пойдут сплетни, что их связь была более интимной, чем в действительности. А ведь она вышла замуж всего четыре месяца назад. Так что будет куда спокойнее, если газеты Лос-Анджелеса не пронюхают про обморок.

      – Ты хочешь сказать, что, если я им ничего не скажу, сами они ничего не узнают?

      – Совершенно верно.

      Сильвия вторично повернулась к выходу:

      – Ты крепкий орешек, Дуг, и чертовски предусмотрительный парень.

      Глава 6

      Билли Рэнсом, городской судебный исполнитель и бывший шеф полиции Лас-Алидаса, добродушный верзила, вышел навстречу машине шерифа.

      – После вашего звонка я сразу вышел на крыльцо, – сказал он, понизив голос. – Давайте не будем разговаривать здесь. Я не хочу, чтобы она знала, что я уезжаю. Каждый раз, когда бывают ночные вызовы, она воображает, что меня убьют. Мы можем…

      Из-за плотной занавески на окне раздался высокий женский голос:

      – Валяйте, продолжайте говорить прямо на пороге. И не воображайте, что вам удастся незаметно улизнуть. Билли Рэнсом, пора бы тебе запомнить, что меня не обманешь! Это вы, шериф?

      Брэндон, усмехнувшись, добродушно прогудел:

      –