По мокрой траве, на исходе лета (альтернативная реальность). Ниk Алеkc

лопаткой в руке и шкворчащем на сковороде омлетом), а в комнате. Вертя в пальцах какой-то небольшой прямоугольный предмет.

      Настя этот предмет сразу узнала. И мысленно обругала себя последними словами – что, нельзя было убрать подальше? Или вообще выбросить…

      – Это что?

      Она вздохнула.

      – Сам не видишь? Визитная карточка.

      – Агентство “Кондор”. Охрана и сыск, – вслух прочел Денис. Перевернул карточку оборотной стороной, – Волконский Сергей Петрович… постой, – нахмурился, – Это тот самый мужик, который меня чуть не переехал?

      – Но не переехал же, – с досадой сказала Настя, – И потом, ты был сам виноват, перебегая проезжую часть в неположенном месте.

      – А сейчас откуда у тебя его визитка? – серые глаза Дениса потемнели и сузились.

      – О, Господи… дай сюда, – она протянула руку за карточкой, чтобы ее забрать, но Дэн не позволил.

      – Ну не начинай, пожалуйста… – Настя поморщилась, – И с какой стати ты шарился в моей сумке?

      – Ты забыла вынуть оттуда мобильник. Он зазвонил, вот я в сумку и полез.

      – И кто звонил?

      – Это был спам. Ты не ответила – откуда?

      *      *      *

      Денис (ревность (1)

      Я и сам не думал, что на меня опять накатит это поганое чувство. Неясное ощущение, что меня водят за нос.

      Волконский. Что ж, я его отлично помнил, того зеленоглазого “волчару”, “ковбоя” в узких джинсах и мокасинах, достаточно смазливого, чтобы бабы равнодушными не оставались. Но что может связывать его с Настей, ведь их первая (и, как я считал, единственная) встреча состоялась больше трех лет назад, по моей косвенной вине…

      Впрочем, тогда Настя была, строго говоря, пигалицей (по меркам взрослого мужика), не то, что сейчас…

      Я будто впервые ее увидел. Глазами не мальчишки, а парня.

      Моя девушка была настоящей красавицей. Красавицей вне времени. Есть такой тип женщин. О них говорят – классическая красота.

      И вот эта классическая красавица сейчас, опустив свои густые ресницы, начала бормотать что-то о том, как у нее сломалась машина (прямо на дороге, представляешь? Хваленая немецкая техника), был поздний вечер, канун православного Рождества, а этот “мачо” (Волконский. Знаменитая, однако, фамилия) как раз проезжал мимо на своем “Форде” и, конечно, остановился, поинтересовавшись, не нужна ли ей помощь, потом даже вызвонил своих людей, которые и отогнали машину в автомастерскую, а “визитку” он вручил ей автоматически, бизнесмен как-никак, то есть, не бизнесмен, а частный сыщик и… бла, бла, бла.

      Всё бы ничего, только в глаза она мне за все время своего рассказа так ни разу и не посмотрела. И ее бархатистые щеки что-то слишком уж порозовели.

      Наконец, Настя закончила свой рассказ и вскинула на меня глаза. Глаза, в которых я отчетливо уловил досаду. Как и в ее голосе, когда она сказала: “Если не перестанешь меня ревновать к каждому столбу, я, пожалуй, передумаю.”

      Передумает выходить за меня. Отлично.

      Нечего было тогда и