Снайпер Маша. Григорий Васильевич Солонец

и грабитель, от которого разило спиртным, рухнул на земле вместе с ними. Со стороны могло показаться, что две женщины насели на в чем-то провинившегося бедолагу и мутузят его. Но прохожие, видевшие начало схватки, быстро разобрались что к чему и бросились на подмогу. Кто-то позвонил в милицию, и вскоре прибыл дежурный наряд. Как положено, составили протокол, опросили потерпевшую и очевидцев происшествия.

      Приведя себя в порядок, Ивушкина пошла в свою часть: время увольнения истекало. А через несколько дней поступило ходатайство начальника городской милиции с просьбой поощрить курсанта Ивушкину за помощь в задержании опасного преступника.

      На общем построении снайперской школы подполковник Кольчак с удовольствием зачитал письмо и объявил Марии благодарность.

      Зимой уже нового, 1944-го, года неожиданно для девушек, но не для руководства школы, в родную альма-матер с фронта на пару деньков приехала старший сержант Вера Артамонова, награжденная медалью «За отвагу» и орденом Славы III степени. Кольчак, пользуясь старыми связями в Наркомате обороны, «выбил» ей командировку с войны для того, чтобы бывшая выпускница ЦЖШСП поделилась боевым опытом, подсказала, что стоит подкорректировать в подготовке снайперов.

      Девчонки, затаив дыхание, внимательно слушали рассказ ровесницы, в двадцать лет ставшей опытным снайпером. И мысленно каждая из них представляла себя рядом с Верой. Вот они в предрассветных сумерках уходят на задание, занимают выгодную позицию и терпеливо выжидают свою будущую жертву – немецкого офицера. Чем выше будет его чин, звание, тем лучше.

      – К снайперам отношение на фронте особое, нас командование уважает и бережет для особых случаев, – так начала свое выступление Артамонова. – Однако боевые обстоятельства по-разному складываются. Например, при наступлении на Невель после переправы через реку наш полк встретил упорное сопротивление врага. Слышу, в разгар боя кто-то кричит мне: «Сестра, перевяжи!» Объяснять, что я снайпер, а не медсестра, некогда и ни к чему. Поползла в ту сторону, потом побежала, пригнувшись. Вижу, у пулемета лежит раненый, а его напарник ведет огонь. Перевязала солдата, оттащила к реке, где был пункт сбора раненых. Так вот неожиданно пригодилась военно-медицинская подготовка.

      – А страшно под пулями? – чуть стесняясь, полюбопытствовал кто-то из девчонок.

      – Еще как! Боишься пуль, а еще осколков от снарядов с первого дня пребывания на фронте. Но я привыкла успокаивать себя приказной поговоркой: «Не трусь, девчонка!» Не смерть страшна, а то, что вдруг ногу оторвет, покалечит – и как после этого жить, носить туфли на высоких каблуках? А на речке Великой, когда мы ее под сильнейшим огнем форсировали, заняв плацдарм, девятнадцать немецких атак изрядно поредевшим батальоном отбили, я поняла: страх преодолим. О нем забываешь в суматохе боя, когда внутри тебя клокочет ненависть к врагу и желание его победить во чтобы то ни стало.

      – Вера, сколько фашистов ты убила? – поинтересовалась