Жемчужная рубашка. Китайские новеллы. Сборник

давно стоял возле входа. Пока все шло как было задумано. Открыв дверь, она вернулась назад.

      – Ох, забыла лучину захватить! – громко сказала старуха, ведя за собой Далана. Уложив его в спальне на свою лежанку, Сюэ спустилась вниз, а возвратясь, заявила:

      – Уже поздно, на кухне все огни загасили. Как быть?

      – Я привыкла спать при свете. Ночью, когда темно, мне страшно.

      – Ну, тогда я, старая, лягу с вами. Как вы?

      Саньцяо, которой очень хотелось расспросить ее о способе на крайний случай, ответила:

      – Хорошо.

      – Тогда вы ложитесь первая, – сказала старуха, – а я запру входные двери наверх и вернусь.

      Саньцяо разделась и легла.

      – Ложитесь и вы поскорее, – попросила она.

      – Сейчас иду, – ответила старуха, а сама тем временем подняла Далана с лежанки и подтолкнула его, уже раздетого, к постели Саньцяо.

      Коснувшись голого тела, Саньцяо проговорила:

      – Вы, матушка, хоть и в летах, но, оказывается, такая гладкая. – Далан, разумеется, молча залез под одеяло.

      Саньцяо выпила лишнего, и глаза у нее уже слипались. К тому же старуха так раздразнила ее разговорами, разожгла в ней чувства, что она была сама не своя. И потому свершилось то, чего хотел Далан.

      Одна – молода и полна чувств весенних,

      жила, как затворница в доме, скучая;

      Другой – гость заезжий из дальних краев,

      мыслью о встрече любовной томился.

      Одна – уже долго ждала и терпела

      и, словно *Вэньцзюнь, повстречала Сянжу;

      Другой – уж давно о красотке мечтая,

      свою *Цзяолянь, как Бичжэн, обнимает.

      Оба счастливы так, будто дождь благотворный

      в долгую засухи пору пролился;

      И больше в той встрече радости было,

      чем при встрече нежданной друзей на чужбине.

      Далан, этот бывалый человек, изведавший сладость любовных встреч, знал все тонкости в подобных делах и довел Саньцяо до того, что у нее буквально душа рассталась с телом. И только когда, как говорится, «прекратилась буря и тучи рассеялись», Саньцяо наконец спросила:

      – Кто ты такой?

      Далан признался ей, как случайно ее увидел, как она понравилась ему и он не мог оставить мысли о ней, как умолял старуху что-либо придумать.

      – И вот теперь, когда свершилось то, чего я хотел больше всего в жизни, я могу *умереть с закрытыми глазами.

      Тут к кровати подошла сама Сюэ.

      – Так просто я не осмелилась бы решиться на это, – сказала она, обращаясь к Саньцяо. – Мне было жаль смотреть, как в одиночестве уходят ваши молодые годы; да и господина Чэня я хотела спасти. Можно сказать, что я тут ни при чем, – продолжала она, – так уж, по-видимому, было суждено вам обоим.

      – Что случилось, то случилось, – ответила Саньцяо. – Но как быть, если муж узнает?

      – Об этом знаем лишь я да вы. А кроме служанок, кто еще может проболтаться? Поэтому надо сделать так, чтобы Цинъюнь и Нуаньсюэ не смели распускать язык… Положитесь на меня – и встречаться будете каждую ночь, –