Отвергнутая. Екатерина Шитова

Доченька! Да что же это такое? – закричала Зоя, обхватив ладонями чёрное лицо дочери.

      И тут вдруг Прасковья затихла, тело её обмякло, судорога ушла. Она взглянула на мать, оттолкнула её, вскочила на ноги и забилась в тёмный угол.

      – Это я Машку убила! – захохотала Прасковья, страшно округлив глаза.

      Зоя сидела на полу перед дочерью бледная и напуганная. Она была уверена, что сердце её вот-вот разорвется от страха.

      – Что ты такое говоришь, доченька? Что с тобой, моя Просенька? – тонким голосом проговорила Зоя, пытаясь сдержать рыдания, подступающие к горлу.

      – Я! Я Машку убила! Она в овраге живая ещё была, а я её взяла и задушила! – Прасковья присела в углу, вцепилась растопыренными пальцами в волосы и закричала. – Дура она была. Зачем таким дурам жить?

      Прасковья принялась хохотать, как сумасшедшая. А когда голос её охрип, она осела в углу и закрыла глаза. Зоя долго не решалась встать и подойти к дочери. Она тихо плакала, закрыв лицо руками. А потом услышала, как старуха завозилась на своей кровати. От испуга она совсем позабыла о ней! Она поднялась с пола и присела рядом с матерью, которая уже два года не вставала с кровати. Лицо старухи оставалось абсолютно спокойным. Она пожевала беззубой челюстью, а потом произнесла:

      – Кликуша она.

      – Что? – Зоя взглянула на мать непонимающим взглядом.

      – Кликуша, – повторила старуха, – бес в неё вселился в лесу, разве не видишь? Теперь он внутри неё сидит и из неё кликает.

      Зоя вытаращила глаза от удивления.

      – Это что же, получается, Прасковья Машу убила?

      – Бес врать не станет. Только это не Прасковья была. Это бес её рученьками Машку погубил, – прошепелявила старуха.

      – И что теперь делать? Как этого беса прогнать? – тихо спросила она, склонившись над матерью.

      – Никак ты его не прогонишь, – недовольно ответила старуха, зевнула, широко раскрыв рот, и снова, кряхтя, отвернулась к стене, – сколько кликуш видела, ни одна от беса избавиться не смогла.

      Зоя осторожно подошла к дочери и, убедившись, что та уже крепко спит, подхватила её под руки и уложила обратно в кровать.

* * *

      Три дня после случившегося Прасковья провела в постели. Она лежала на подушке, смотрела в потолок и не шевелилась, словно окончательно превратилась в тряпичную куклу. Мать кормила её с ложки, переодевала, заплетала ей косы. Но на четвертый день жизнь и сознание вернулись к девушке. Она поднялась с кровати и заправила её, потом подошла к бабушке и звонко поцеловала её в дряблую щёку.

      – Говорила же, оправится. Что с ней, молодой кобылой, будет? – проворчала старуха.

      Зоя вошла в комнату и ахнула, увидев, что дочь, улыбаясь, смотрится в зеркало.

      – Алексей ещё не приехал? – спросила девушка, как ни в чём не бывало.

      – Нет ещё. Сегодня обещался, – растерянно ответила мать, прижимая руки к груди и не веря своим глазам.

      У нас свадьба послезавтра, а он всё ещё не приехал! – возмущенно воскликнула Прасковья. – Хорош жених!

      Девушка строго