Тарантул. Герман Матвеев

дверь в комнату.

      – Проходите, пожалуйста, вот сюда. Комната не очень светлая, но она хорошая.

      – У вас был ремонт? – спросил Григорий Петрович, проходя за ней в комнату и оглядываясь.

      – А что?

      – Краской пахнет.

      – Да. Какая-то краска противная. Запах такой ядовитый… никак не выветривается. Вы, пожалуйста, не стесняйтесь, Григорий Петрович. Если вам что-нибудь нужно, скажите.

      – Спасибо, Алечка. Сейчас мне решительно ничего не нужно. Я ужасно хочу спать.

      – А вы разве кушать не будете после бани?

      – Ах, да!.. Простите меня… – спохватился Мальцев. Открыв чемодан, он вытащил белье, полотенце, мыло, папку с бумагами, книги и положил все на кровать. – Вот… А это все в общий котел, – сказал он, отодвигая чемодан с оставшимися там пакетами. – Я обещал Сергею Дмитриевичу захватить продуктов. Забирайте, Алечка, и распоряжайтесь по своему усмотрению. У вас домработница есть?

      – Ну что вы! Какая сейчас домработница!

      – Кто же у вас ведет хозяйство?

      – Я.

      – Вы? Дочь профессора!

      – Ну так что? Вы думаете, что у профессоров все дочери белоручки? Ничего подобного.

      – Тем лучше, – с улыбкой сказал гость. – Маленькая хозяйка большой квартиры.

      – Извините, но я не такая уж маленькая. А потом не забывайте, какое сейчас время…

      И, словно в подтверждение ее слов, дом вздрогнул, и сразу раздался глухой разрыв снаряда.

      – Вот… Обстрел!

      Некоторое время они молча стояли, ожидая новых ударов. Один за другим разорвались где-то поблизости еще два снаряда. Остальные полетели дальше. Свистящий, рокочущий звук снарядов был слышен ясно, но разрывы доносились совсем слабо.

      В дверях показался Миша. Он был уже в бушлате, форменной фуражке, с портфелем.

      – Я готов, Григорий Петрович.

      – А вы не боитесь, Коля? Стреляют…

      – А чего бояться? Стреляют по Выборгской, а нам в другую сторону, – сказал Миша, вопросительно глядя на раскрытый чемодан, где лежали пакеты, кулечки, банки.

      – Григорий Петрович продуктов привез, – пояснила Лена.

      – Всякое даяние благо, – весело проговорил гость и, захватив сверток с бельем и мылом, подошел к Мише. – Ну что ж… если моряк говорит, что опасности нет, – я спокоен. Вы народ обстрелянный. Пошли!

      На площадке лестницы второго этажа Миша остановился.

      – Забыл!.. Вы идите, Григорий Петрович, я догоню! – сказал он и прыгая через две ступеньки, помчался обратно.

      Лена стояла в дверях квартиры и, прислушиваясь к удаляющимся шагам, думала о том, что теперь делать. Девочке казалось, что она должна как-то действовать. Действовать быстро, решительно. Пока гость в бане, необходимо сообщить о его приезде Ивану Васильевичу. Но как? Может быть, вызвать сигналом соседа-инвалида? Но их предупреждали, что пользоваться сигналом можно только в случае крайней необходимости или опасности.

      Неожиданное появление Миши испугало. Лена попятилась. Закрыв за собой дверь, Миша схватил ее за локоть и торопливо зашептал:

      – Молодец,