Подставных игроков губит жадность. Эрл Стенли Гарднер

Тут появилась я и…

      – Откуда знаешь, что он сидел в Сан-Квентине?

      – Сидел, – заверила она. – Будь спокоен. Он отрицает, но, говорю тебе, никакого сомнения. Сидел, и на воле недавно. Соскучился по приличной компании.

      – И такую компанию собиралась ты ему составить?

      – Ладно. Если хочешь знать, я хотела помочь ему избавиться от одиночества.

      – Уверен, это ты умеешь.

      – Я намеревалась узнать о нем побольше и, если бы дела пошли хорошо, рассказала бы тебе.

      – Почему думаешь, что он сидел в Сан-Квентине?

      – По тому, как познакомились.

      – Каким образом?

      – Мою машину прижала на стоянке другая машина. Он закоротил зажигание и отвел ее с дороги. Думаю, он профессиональный угонщик. Держит в кармане кусок проволоки, чтобы напрямую включать зажигание.

      Наступило долгое молчание. Потом мужчина сказал:

      – Проклятье, никогда не лезь сама! Говорил тебе, что мозгами в нашем деле шевелю я. Ладно, иди намочи в холодной воде махровое полотенце. Попробуем привести парня в чувство.

      Их голоса по-прежнему слышались как будто издалека. У меня было ощущение, словно они обсуждают предмет, не имеющий ко мне никакого отношения.

      Послышался звук мужских шагов, на лоб капнула вода, потом на лицо легло ледяное полотенце. Кто-то расстегнул молнию на моих брюках, сдернул их вниз, поднял рубашку и положил мне на живот мокрое холодное полотенце.

      Мышцы живота невольно напряглись. Судорожно вздохнув, я открыл глаза.

      Надо мной, с любопытством разглядывая меня, наклонился здоровый малый.

      – О’кей, – сказал он. – Порядок. Вставай.

      Я предпринял пару безуспешных попыток подняться на ноги, и тогда он, нагнувшись, ухватил меня под мышки, посадил и, обхватив огромной ручищей, рывком поставил на ноги. Оглядев меня, он вдруг расхохотался.

      – В чем дело? – спросил я.

      – Сунь рубаху в штаны и застегни «молнию».

      Он поднял полотенце, с которого капало на пол, и швырнул его через всю гостиную к двери ванной. Оно тяжело шлепнулось о натертый пол. Дорис поспешно подняла его, скрылась за дверью ванной комнаты и тут же вернулась, испуганно глядя на меня.

      – Ты… ничего, Дональд?

      – Не знаю, – делая усилие улыбнуться, ответил я.

      – Не держи зла, – сказал мужчина. – Я – Дадли Бедфорд. А как тебя?

      – Дональд.

      – А фамилия?

      – Лэм.

      – Еще раз.

      – Лэм.

      – Л-э-м-б? – переспросил он.

      – Лэм. – Я повторил по буквам: – Л-э-м[1].

      Бедфорд на миг задумался, потом рассмеялся, откинув голову.

      – Теперь дошло! – прорычал он. – Выходит, в бегах?

      – Нет, – возмутился я. – Просто такая фамилия.

      – Водительское удостоверение есть?

      – Еще нет.

      – Сколько времени на воле?

      Я промолчал.

      – Ну, – подтолкнул он меня, – как давно на воле?

      Я отвел глаза.

      – Я не сидел.

      – О’кей, о’кей, будь по-твоему. Тогда какого черта ты

1

To lam (англ. сленг) – бежать из тюрьмы.