Прыжок в неизвестность. Борис Бейлин

завязаны на судовую арматуру. Общаясь, ребята помогали друг другу. Поэтому бежицкие стали приходить сюда не только радия пули.

      Чем меньше оставалось времени до защиты, тем выше поднимался градус беспокойства. О пуле все уже давно забыли. Свет в дипломной горел круглосуточно.

      Работа над проектом у Оси шла к завершению. Марк тоже особо не отставал, Ося ведь рядом. У Сени дела шли хуже. Нервная нагрузка у него нарастала, ожидая какой-то разрядки. Обычно в таких случаях помогала выпивка, но сейчас все пошло не так. Градус от «Московской», перемешанный с насмешками Марка над «мудрыми» словами Сени, лишили того контроля над собой. Он в сердцах запустил в Марка пивную полулитровую кружку. Она пролетела мимо уха растерянного Пашки и разбилась над кроватью Марка. Все мгновенно отрезвели, а Сеня с перепугу, осознав содеянное, смотрел на Марка, как побитая собака.

      – Сень, ложись, отдохни, – по-доброму сказал ему Марк, собирая осколки. – Жаль пиво теперь не во что разливать.

      – Марк, чего-то я не того, – еле слышно сказал Сеня.

      – Ребята, мы все устали, уже второй час ночи, давайте спать, – этими Осиными словами закончился тот день.

      Чтобы понять качество подготовки проекта, нужна наглядность – возможность видеть все готовые листы в целом. Ося, Марк и Сеня старались разложить их где кто мог. Даже стены над койками каждого были завешаны листами. Свободного места не было нигде. Днем листы лежали на койках, столе и даже на большей части пола. Пашке, уже второкурснику, в качестве жизненного пространства оставалась лишь койка. Попасть на нее, придя с занятий, он мог, только прыгая, как кенгуру, через листы.

      У Сени нарастали проблемы, угроза не успеть к сроку его пугала. Он решил вызвать на подмогу брата, благо тот жил и работал недалеко, в Калуге. Через пару дней Моня вместе с Сеней корпели у его кульмана. В этот день Ося и Марк тоже были в комнате, занимаясь своими делами. Неожиданно перебранка Сени и Мони привлекла их внимание. Картавость Мони, произносящего «г» вместо буквы «р», усиливала эффект.

      – Сеньчик, ну я ж тебе говогю, убеги ты эту пгаекцию, – ласково натаскивал его Моня, – она же ничего не гаскгывает.

      – Что за чушь ты гонишь, – Сеня, разговаривая с Моней, не утруждал себя выбором выражений. – Уберу – а как я зажим покажу?

      – Сеня, ну подумай, газве не понятно? – Моня пытался его надоумить, не обращая никакого внимания на явную грубость.

      – Моня, кто инженер, ты или я? Возьми и сделай, – Сеня был уже на нервах, вот-вот готовый взорваться.

      – Сеник, ты не пгав, я тебя погугаю, – Моня ласково приложил свою ладонь к его щеке.

      Сеня вскочил и влепил Моне звонкую пощечину. Моня остолбенел.

      – Ты на бгата гуку поднял! – только эти слова мог вымолвить пораженный Моня.

      Ося с Марком от смеха чуть не слетели с кроватей. Все повадки Сени они давно изучили, неплохо знали Моню, но даже представить не могли,