Прыжок в неизвестность. Борис Бейлин

из одиннадцати человек у входа в общагу.

      Вокзал недалеко, но минут двадцать-тридцать идти надо.

      – Что-то рюкзак тяжелый, – несмело сказал Сеня, предвидя реакцию друзей на его жалобы.

      – Борода, ну ты даешь, – Марк тут же его оборвал, – несешь пару ложек – и тебе тяжело? Видишь, Нос полное ведро несет и молчит.

      На станции Жирятино вся группа вышла. История этого села началась несколько веков назад. В нем еще с давних времен гнали спирт. Гонят и сейчас; водка, без которой невозможна жизнь в общаге, идет оттуда. Чтобы придать солидный статус этому скромненькому селу, студенты прозвали его Рио-де-Жирятино. Получается, что у них рядом не какая-то глушь, затерянная в брянских лесах, а Рио-де. Как говорится, дешево и сердито.

      Дорога до Десны шла по лесным тропкам. Сашка Лоскутов уверенно вел группу к цели. «Наверное, в таких лесах прятались брянские партизаны», – сказал Ян, стараясь не отстать от Сашки. За разговорами не заметили, как пришли. Место было отличное. Могучие сосны, крутой берег реки, солнечная полянка.

      Все начали разгружаться, а Ося и Марк, отведя Аню в сторону, наблюдали за Сеней. Через пару минут раздался удивленно-обиженный крик Сени: «Гады, я чувствовал что-то не то». Все остановились, бросив дела, но, увидев, как Сеня вытаскивает кирпичи из своего рюкзака, покатывались от смеха.

      Сначала установили палатки. Одну для парней, другую для девчат. Ося был восхищен ловкостью Сашки, особенно когда тот соорудил небольшой бруствер вокруг каждой из палаток. Теперь, если ночью будет дождь, вода не попадет внутрь.

      Валежника кругом было полно, так что рубить почти ничего не понадобилось. Он был уже сухим, и костер под умелыми руками Сашки быстро разгорелся. На одно из одеял, любовно прозванное скатерть-самобранка, выложили все, предназначенное для ужина. Соленые огурцы, где-то кем-то добытые, зеленый лук, килька да добрые краюхи нарезанного хлеба. Ко всему этому богатству прибавилось еще полведра каши, приправленной тушенкой, – разве можно было студентам придумать лучшую закуску к водке!

      Ночной костер – это что-то. Он какими-то невидимыми нитями притягивает к себе, одновременно успокаивая и возбуждая. Понемногу костерное братство начало сокращаться. То одна парочка уединилась где-то в темноте, то другая.

      Среди песен, звучавших в ту ночь, была одна, несколько слов которой Ося запомнил надолго.

      Они горькую пьют,

      На декана плюют

      И еще кое-чем занимаются.

      Ося тоже хотел кое-чем заниматься, но все как-то не получалось.

      Днем следующего дня собрались уходить. Вымыли посуду, собрали пустые бутылки, чтобы завтра их сдать. Потери в 12 копеек за каждую они не могли себе позволить. Разобрали палатки. Ося еще раз с уважением смотрел на работу Сашки. Тот выкопал небольшую ямку, уложил туда весь мусор и закопал. «Надо, – сказал он, – уходя, оставить полянку так, чтобы кто-то другой, придя сюда, радовался ей так же, как мы вчера днем».

      В военном лагере

      В этом