.

только для выполнения отдельных работ, отличающихся от обычных, но такого их количества не мог себе даже представить.

      Еще одна особенность привлекла внимание Оси. Почти каждый станок был оснащен специальным приспособлением, использовать которое можно было только при обработке какой-то поверхности одной марки детали. Когда он понял, что таких приспособлений в цехе может быть несколько десятков тысяч, то почувствовал уважение к людям, все это создавшим.

      Такое разнообразие станков, инструмента, приспособлений Осю не пугало, его настораживало другое. Ему казалось, что каждый из четырехсот человек цеха знает больше, чем он. Разве он может быть полезен тем, кто давно уже тут работает и где почти каждый старше его? Все руководство, от начальника цеха до мастеров, казалось ему зубрами, уверенно и правильно управлявшими своими подчиненными.

      Знакомясь с цехом, Ося не забывал о своей иудейке. Именно так он звал ее про себя, не зная настоящего имени. Заводская столовая была почти напротив подстанции, и, идя на обед, он старался подольше побыть на улице, надеясь с ней случайно встретиться. Не получалось, и это Осю огорчало. Неожиданно помог случай, да еще как помог.

      В начале марта от завода была организована туристическая автобусная поездка по маршруту «Таллин – Рига». Это Осю заинтересовало, и он записался. Каковы же были его удивление и радость, когда он увидел свою иудейку в этом автобусе.

      Из Ленинграда выехали днем после работы. До Таллина не так далеко, но все же пришлось сделать одну «техническую» остановку по требованию, соблюдая рекомендации экскурсовода: девочки налево, мальчики направо. В Таллине в каком-то здании им были выделены две большие комнаты – одна для женщин, другая для парней. Ося и еще трое ребят тут же, взяв заранее купленное вино, пошли в женское отделение. Женщины отдыхали, лежа на кроватях, а когда зашли парни, радостно вскочили. Осина иудейка сидела на кровати справа от входа. Наконец-то Ося узнал ее имя – Мира. «Что-то теплое есть в нем. Суламифь – это только в сказке, разве оно может быть сегодня в этой антисемитской стране?» – усмехаясь, задал сам себе Ося риторический вопрос. Стеснительность Оси не позволяла ему поближе познакомиться с Мирой, но, когда делали групповые фото, он всегда становился позади нее.

      Чем больше Ося общался с людьми, тем меньше оставалось неуверенности в себе. К своему удивлению, он узнал, что почти ни у кого в цехе не было высшего образования. Начальником цеха был Кочемасов, коренастый человек среднего роста, слегка расширенное лицо которого как бы специально предназначалось для командования. Технические знания у него были так себе, зато особо отобранным лексиконом он владел виртуозно. Любой, на кого обрушивался его гнев, готов был тут же сделаться невидимым, спрятаться за кого-то, провалиться под землю или залезть под стул. По цеху Кочемасов ходил решительно, и если кто-то попадался ему на пути, то мигом получал указания, так, на всякий случай.

      Начальник