Рим, проклятый город. Юлий Цезарь приходит к власти. Сантьяго Постегильо

свою мощь. Давай же учиться у него: используем Митридата, чтобы ослабить оптиматов и получить деньги. Много денег. И вдобавок им придется сражаться в двух местах. Там, на Востоке, будет не просто битва – настоящая война.

      Марк Перперна молча смотрел на Сертория.

      В его глазах читалось восхищение.

      Серторий понял, что цель разговора достигнута: он заслужил уважение Перперны.

      V

      Цена одной жизни

Южное побережье Киликии, Внутреннее море75 г. до н. э.

      – Они нас убьют! – причитал капитан корабля. – Они убьют нас всех!

      – Необязательно, – перебил его Цезарь, очнувшись от воспоминаний. – Есть выход.

      – Какой такой выход? – недоверчиво спросил Лабиен. Он уже смирился с приближением пиратов, но не понимал, что можно придумать. – Что нам остается, кроме как сражаться или умереть?

      – Пойти на переговоры, – сказал Цезарь.

      – Пираты идут на переговоры только с важными людьми, – в отчаянии пробормотал капитан. Он понуро расхаживал по палубе, схватившись руками за голову, потрясенный нависшей над ними бедой.

      – Тут он прав, – заметил Лабиен.

      – Ты забываешь, что я и есть важная особа, – добавил Цезарь. – Я был жрецом Юпитера и получал военные награды. У нас есть связи в Риме.

      – В Риме, где тебя желают видеть скорее мертвым, чем живым, – пробормотал Тит.

      – Тоже верно, – согласился Цезарь, – но пираты этого не знают. Я буду вести переговоры от имени всех.

      Он говорил с непонятной решимостью, будто у него уже имелся готовый замысел.

      Пиратские корабли окружили торговое судно.

      Капитан взял один меч, а остальные раздал матросам, что, несомненно, было храбро, но бессмысленно.

      – Я скорее умру, чем буду продан в рабство, – заявил капитан.

      Цезарь невозмутимо выступил вперед, словно собирался приветствовать первых пиратов, взбиравшихся на борт торгового судна.

      – Отведи своих людей подальше и позволь мне поговорить с пиратами. Умереть мы всегда успеем.

      Капитан и его матросы отступили подальше.

      Лабиен встал позади Цезаря – не из страха, но из уважения к другу, который, похоже, решил взять дело в свои руки.

      Вскоре на палубе собралось около пятидесяти пиратов, вооруженных мечами, ножами, копьями и грозно взиравших на Цезаря, Лабиена и матросов. Некоторые усмехались: страх моряков с торгового судна был очевидным, никто и не думал его скрывать. Кое-кто даже обмочился, испачкав скудную одежду, скрывавшую обнаженное тело. При этом пиратов неприятно удивил дерзкий незнакомец, стоявший посреди палубы вместе с товарищем: казалось, только он был готов им противостоять.

      Внезапно на судне появился еще один человек, и все пираты уставились на него. Цезарь смекнул, что это главарь.

      Руки его были пусты. К поясу крепились кинжал и меч, но, окруженный своими товарищами, он не собирался браться за оружие.

      – Кто это… храбрец или