Пустотa. Александр Чивилев

созерцали раскинувшийся под нами пейзаж Сатурна. Где-то там, далеко внизу, собирая научные данные, нёсся сквозь аммиачно-метановые облака «Ахиллес» – крошечный посланец человечества в этом газовом мире.

      – Поверить не могу, что мы это сделали, – спустя несколько минут тишины сказал Рик.

      – И тем не менее это свершившийся факт, – сказал я. – Зонд в атмосфере, и ты сам помог его туда спустить.

      – Да не, я не про то, брат, точнее, не только. Вот мы сидим тут и пялимся на это, – он указал рукой на пейзаж за окном, – и совершенно не заморачиваемся, как будто так и надо, как будто перед нами не чёртов Сатурн, а… ну я не знаю, скажем, мост Золотые Ворота… всё так обыденно.

      – Я думаю, лет через пятьдесят эта картина, может, и станет обыденной для людей, как твой мост, но пока это далеко не так. По крайней мере, лично для меня.

      – Лет через пятьдесят? Только если … – Он усмехнулся, недоговорив.

      – Что «только если»? – Я внимательно взглянул на товарища.

      – Да брось, ты сам знаешь.

      – Что? Что я знаю?

      – Слушай, мы торчим здесь без связи с Землёй уже сколько? Месяц с лишним? И за всё это время мы не приняли ни одного сигнала? Я слышал, вы с Вильямсоном записываете передачи и транслируете их в аналоговом режиме без остановки, по кругу, пытаясь докричаться до хоть кого-нибудь.

      – Да, в этом нет никакой тайны.

      – И что, неужели за столько дней никто не услышал их и не отправил ответное сообщение?

      – Может, и отправил, только у нас же приёмник накрылся.

      – Ой, да брось. – Он отмахнулся от меня.

      – Что?

      – Оставь эту байку для кого-нибудь другого, ладно?

      – Не понимаю, о чём ты? – Я напрягся.

      – Какова вероятность того, что у нас выйдут из строя сразу три модуля, без которых наша система дальней связи не может работать и которые нам ну никак не заменить? Почему никто не пытается найти альтернативный способ связаться с Землёй, например задействовать систему ближней связи?

      – Мы пытаемся её задействовать, но она намного слабее, а потому… – попытался парировать я.

      – Какая разница, насколько она слабее? Нам надо принять с её помощью сигнал, а не отправить! Просто подключите её к главной антенне! – Его скулы интенсивно двигались под кожей туда-сюда, мышцы лица были напряжены, Рик явно находился в состоянии нервного возбуждения.

      – Всё не так просто… – попытался начать объяснять я, но, поняв, что мои корявые отговорки могут вызвать лишь ещё больше подозрений, я решил перевести стрелки на кого-то, способного соврать более складно: – Слушай, лучше поговори на эту тему с Вильямсоном, это его сфера ответственности, и он объяснит всё лучше, чем я.

      Какое-то время мы оба молчали, глядя в окно.

      – Я не знаю, что вы скрываете, Фёдор. Но что-то тут нечисто, что-то во всей вашей истории не сходится, я это нутром чую, – сказал Рик уже более спокойно.

      – Это паранойя, дружище. Она до добра не доведёт.

      – Я знаю, однако, согласись,