Профессор Гегемор. Роман Крут

старинными фонарями центральным улицам, слегка удалившись, пошли мосты и парки, холмы и горы, лесопосадки и озера, чуть по отдаль они миновали набережную Северного моря, солдатские казармы и несколько жандармерий, где-то поблизости доносился шум Красного моря и, впадающих в него, Средиземного и Аравийского. Минув пАгодные корпуса, через которые протянулась Китайская стена, экипаж двинулся в сторону, где виднелись серые облущенные корпуса, где жил когда-то Либериус со своими родителями, когда был еще маленьким мальчиком, они слабо освещались экономным светом. Там жизнь шла своим чередом: кто-то сидел как ни в чем не бывало и потягивал водку, ну а кое-где виднелись пожары, слышался плач, крики и взрывы, но и это не могло разбудить расплывшегося, как желе, и похрапывающего джентльмена. Примерно через четверть часа они вырулили на прямую гладковымощенную дорогу с яркими фонарями и молодыми вечнозелеными деревцами по бокам. Вдали виднелись высоченные хорошо освещенные кованные ворота с огромным золотым гербом сверху, возле которых караулили одетые в красные камзолы и высокие меховые шапки чинные вычурные часовые. Навстречу вышел один из них, не желая подпускать повозку, не имеющую особых знаков отличий, вплотную к воротам.

      – Ты не туда заехал! – выкрикнул он из далека, махая факелом. – Разворачивайся! Либериус не спеша направлял Пегаса к воротам. На моей кибитке даже фонарики не горят, керосин закончился, думал он про себя.

      – Стой! Я кому говорю?! – солдат приблизился, схватил за узду лошадь и остановил ее. – Ты что уснул? – грозно вопрошал часавой.

      – Я нет, а вот он – да. Либериус указал на спящего джентльмена. Солдат вскочил на ступеньку и мгновенно замер от удивления.

      – Где, мистер… – недоговорил он. – сел в твою бричку?

      – На улице Свободы. Его извозчик был слегка пьян.

      – Предъяви лицензию? – фамильярно бросил он. Либериус привстал и открыв крышку у своих переделанных козел, достал оттуда заламинированный документ с фотографией. Часовой подсвечивая факелом тщательно изучил его. – Проезжай прямиком к башне, там вас встретят. – сказал он, и подав знак факелом, чтобы открыли ворота, спрыгнул с подножки и последовал сзади. Ворота отворились и они въехали внутрь. Высоченный, железный, кованый, черный забор опоясывал Башню по кругу. От одних пропускных ворот к другим расстояние составляло метров пятьдесят, дорожка была неширокая, слегка приподнята каменистой насыпью над уровнем воды, а по обеим сторонам полукругом, огибая Башню справа и слева и встречаясь с противоположной стороны, отделяясь подобной дорожкой, красовались озера: Каспийское и Гурон, по которым медленно передвигались паруса белых и слабозаметных в темноте черных лебедей. За другими воротами, которые лошадь прошла аллюром без остановки, распростерлись Висячие сады Семирамиды. Расстояние, которое невооруженным взглядом от вторых ворот и до Башни отмерил Либериус, занимало примерно метров сто, не больше, и эта часть