Мы вернулись победителями. Кирилл Цыбульский

всякий раз, когда Юля улыбалась, разгладились. Даже при редкой улыбке они ни разу не появились с началом войны.

      Юля зашла в подъезд соседнего дома. Проделала тот же путь: до четвертого этажа по лестнице. Нога начала ныть, но тонкие руки Юли не сдавались, подтягивая ее к дому.

      Когда Юля поднялась на четвертый этаж, перед ней открылась дверь.

      – Ну, наконец-то. Я уже заждалась тебя. Думала кричать во двор, – сказала Мария Петровна, мать Юли, на плече которой было вафельное полотенце с мокрым пятном, грудь опоясывал фартук. С кухни тянуло запеченной в духовке курицей. – Как в детстве, помнишь? – продолжала мать. – Юлька шлындает где-то, а я зову ее во все горло. И ты всегда возвращалась.

      Мария Петровна посмотрела на дочь. Худая как щепка, без лифчика – он не нужен был для груди Юли, в выпускном платье: темно-зеленом в белый горошек. Мария Петровна хотела думать, что дочь вернулась после бессонной выпускной ночи, выпила слишком много, быть может, сделала какую-то глупость. Но это была бы ложь. Юля вернулась не с выпускного. Чудо, что она вообще вернулась. А глупость… совершили они все.

      Шмыгнув носом, Мария Петровна, махнула дочери:

      – Проходи, чего стоишь-то, – и пошла на кухню. – Мой руки, я жду тебя к столу.

      – Я не хочу, мама, – сказала Юля на выдохе.

      – Как так не хочешь? Я готовила, старалась, думала, мы с тобой пообедаем вместе.

      – Давай попозже, ладно? Я хочу отдохнуть.

      Юля сняла обувь и прошла в свою комнату.

      По потолку ползала муха. Старая люстра, привинченная к бетону цепью, слегка покачивалась. Юля лежала на кровати. Одну из стен ее комнаты украшали постеры сериалов и музыкальных групп. Некоторые названия Юля уже забыла.

      Это была ее, подростковая, комната, надежное место от родителей и других не прошеных взглядов. Здесь Юля порой выпивала одну-другую баночку пива и выносила их на следующий день в школьном рюкзаке. Здесь Юля могла покурить в форточку, высунувшись поздно ночью, проверив, что соседнее окно, ведущее в спальню родителей, закрыто, свет выключен. В своей комнате Юля была надежно защищена. Входили к ней только после разрешения, не устраивали допросов с пристрастием и редко обращали внимание на плохие оценки в дневнике. Юля училась нормально, была таким же подростком, как и все. Ее не за что было ругать.

      Поднявшись, Юля посмотрела в окно. Там, где обычно было густое зеленое дерево, теперь – обглоданные ветви, накрытые серой марлей.

      Юля взяла со стола фотографию. Общий снимок класса перед выпускным. Те, кто нашел в себе силы улыбнуться, не могли скрыть тоскливого взгляда. Потухшие, потерянные глаза на одетых с иголочки костюмах и платьях. Родители говорили, что на выпускном все должны выглядеть отлично, что эта память останется на всю жизнь. И тут они оказались правы.

      Глядя на фотографию, Юля нашла себя не сразу. Второй ряд. Не низкая и не высокая. Обычная. Но симпатичная. Худощавость подчеркивала широкие бедра Юли, платье облегало