Расследования Арсена Люпена. Морис Леблан

владевшая собой.

      – Давайте уедем отсюда, – сказала она. – Я не хочу оставаться здесь ни минуты. И не хочу знать, что здесь произошло. Главное, чтобы об этом не узнала мама. Вы объясните мне все позднее.

      – Согласен, пусть так и будет, – ответил д’Эннери. – Однако теперь мы должны защищать вас от нападений врагов много лучше, чем доселе. А для этого есть лишь одно средство: посвятить нас – господина Фажеро и меня – в суть дела. Надеюсь, вы согласны, месье? Если мы объединимся, Арлетт окажется вне опасности.

      – Разумеется! – воскликнул Фажеро. – И вы можете быть уверены, что лично я уже недалек от разгадки!

      – Что ж, вдвоем мы раскроем тайну куда быстрее. Я расскажу вам все, что знаю, и, надеюсь, вы не скроете от меня того, что известно вам.

      – Согласен! – воскликнул Фажеро и порывисто протянул Жану руку, которую тот крепко пожал.

      – Я плохо о вас думал, месье, – сознался д’Эннери. – Но человек, которого избрала Арлетт, не может быть недостоин ее.

      Итак, союз был заключен. Никогда еще д’Эннери не пожимал чью-то руку с большей неутоленной ненавистью и желанием отомстить, однако никогда еще его противник не принимал его комплименты так искренне и сердечно.

      Они втроем вышли из гаража. Арлетт была пока слишком слаба, чтобы идти пешком, и потому попросила Фажеро найти такси. Воспользовавшись тем, что они остались наедине, девушка сказала:

      – Друг мой, меня мучит совесть. Я совершила много поступков, не уведомив вас, и среди них есть тот, о котором вам неприятно будет узнать.

      – Ну отчего же неприятно, Арлетт?! Вы помогали мне спасать господина де Меламара и его сестру, и это сблизило нас, не правда ли? Да, Антуан Фажеро начал ухаживать за вами, и вы согласились обручиться с ним. Это ваше право.

      Девушка промолчала. Уже смеркалось, и д’Эннери неясно видел ее прелестное лицо. Он спросил:

      – Вы счастливы, не так ли?

      Арлетт кивнула:

      – И я была бы совсем счастлива, если бы вы остались моим другом.

      – Признаюсь, Арлетт, чувство, которое я к вам питаю, нельзя назвать чисто дружеским.

      Поскольку девушка не ответила, он настойчиво спросил:

      – Вы ведь понимаете, какое чувство я имею в виду, не правда ли, Арлетт?

      – Понимаю, – прошептала она, – но не верю в него.

      И, увидев, что д’Эннери рванулся к ней, живо добавила:

      – Нет-нет, не будем больше говорить об этом!

      – Ах, как вы суровы, Арлетт! Я ведь признавался вам в своих чувствах с первой же нашей встречи! И я до сих пор ощущаю, будто вас окружает какая-то тайна… и она непостижимым образом примешивается к другим странностям, превращающим это дело в нечто совершенно загадочное.

      – Вы ошибаетесь, у меня нет от вас никаких тайн, – возразила девушка.

      – О нет, одна есть… но я избавлю вас от нее так же, как избавлю от ваших врагов. Теперь я уже знаю их всех, видел, как они действуют, прослежу за ними… И один из этих злодеев – самый опасный, самый коварный…

      Д’Эннери