Расследования Арсена Люпена. Морис Леблан

дверь пошире. Теперь в щель прошли плечи. Еще шире… И тут внезапно на его грудь обрушился мощный удар. Это оказалась стальная рука, прибитая к стене и снабженная пружиной; как только дверная створка приоткрывалась на определенную ширину, механизм действовал с беспощадной силой.

      Д’Эннери пошатнулся и на несколько секунд потерял способность дышать и двигаться. Всего на несколько секунд – но этого времени хватило его противникам, притаившимся за штабелем канистр. И хотя это были две женщины и старик, им удалось стянуть ему веревками руки и ноги, засунуть в рот кляп и крепко привязать к железному верстаку.

      Д’Эннери не ошибся в своих опасениях: эта ловушка предназначалась для Арлетт, но он глупейшим образом угодил в нее первым. В женщинах он признал мамашу Трианон и Лоранс Мартен. Что касается старика, тот уже не хромал, однако нетрудно было заметить, что он слегка припадает на правую ногу и, видимо, при случае умеет притвориться инвалидом. Это и был убийца муниципального советника.

      Вся троица не выказала ни малейшего волнения. Шайка явно давно промышляла разбоем, и, судя по тому, как ловко сообщники отбили неожиданный набег д’Эннери, они посчитали его появление мелким, незначительным инцидентом.

      Мамаша Трианон наклонилась над ним, а затем отошла к Лоранс Мартен. Женщины торопливо переговорили между собой, и д’Эннери уловил несколько слов:

      – Ты полагаешь, что это тот самый?

      – Да, именно он заявился ко мне в лавку.

      – Значит, Жан д’Эннери… – пробормотала Лоранс Мартен. – Этот субьект опасен для нас. Возможно, он был вместе с Бешу на улице Лафайет. К счастью, мы были настороже и я услышала его шаги. Могу поклясться, что у него тут назначено свидение с малюткой Мазаль!

      – И что ты намерена делать? – шепнула перекупщица в полной уверенности, что д’Эннери ее не услышит.

      – Ну, тут и говорить не о чем, – глухо вымолвила Лоранс.

      – Да неужто?..

      – Черт возьми, он сам виноват!

      Женщины переглянулись. На лице Лоранс читалась непоколебимая мрачная решимость. Она добавила:

      – А какого черта он вмешивается в наши дела, этот молодчик?! Сперва заявился в лавку, потом на улицу Лафайет… а теперь сюда. Ей-богу, он знает о нас слишком много и наверняка продаст. Ладно, спросим у папаши.

      Впрочем, мнения того, кого Лоранс Мартен величала «папашей», не стоило и спрашивать. Было ясно, что этому дряхлому злодею со свирепым дряблым лицом и потухшими глазами придутся по душе самые чудовищные решения. По его действиям и пока еще непонятным приготовлениям д’Эннери стало ясно, что «папаша» с первой же минуты приговорил пленника к смерти и убьет его так же хладнокровно, как он прикончил господина Лекурсе.

      Впрочем, перекупщица, явно куда менее жестокая, чем их главарь, шепотом заступилась за пленника. Однако Лоранс даже не стала ее слушать и свирепо вскричала:

      – Что еще за глупости! Вечно ты предлагаешь полумеры.