Расследования Арсена Люпена. Морис Леблан

и убедительность Фажеро. В глубине души он подозревал, что все это новое приключение с Арлетт было задумано Фажеро и троицей его сообщников именно для того, чтобы выставить Антуана спасителем в глазах девушки. Но все-таки – к чему эта инсценировка? И почему Арлетт не стала ее испуганной и благодарной свидетельницей? И еще вопрос: почему Фажеро, встретившись с ней, так деликатно умолчал о своем вмешательстве? И Жан внезапно спросил:

      – Вы ее любите?

      – Безумно! – с жаром ответил тот.

      – А сама Арлетт – она вас любит?

      – Мне кажется, да.

      – Что заставляет вас так думать?

      – О, она дала мне наилучшее доказательство своей любви.

      – Какое?

      – Мы обручены.

      – Вот как?! Вы… обручены?

      Д’Эннери понадобилось невероятное усилие, чтобы произнести эти слова с внешним спокойствием. Но удар был сокрушительный. Он невольно сжал кулаки.

      – Да, обручены, – повторил Фажеро. – Со вчерашнего вечера.

      – Странно, мадам Мазаль, с которой я недавно виделся, ничего мне об этом не сказала.

      – Она ничего и не знает. Арлетт пока не хочет ей говорить.

      – Однако… это была бы такая приятная новость…

      – Да, но Арлетт хочет подготовить к ней свою матушку постепенно.

      – Иными словами, помолвка произошла без ее ведома?

      – Да.

      Д’Эннери нервно расхохотался:

      – Ну надо же! А мадам Мазаль считает, что ее дочь не способна даже назначить свидание молодому человеку! Какое ее постигнет разочарование!

      На это Антуан Фажеро отвечал с полной серьезностью:

      – Наши свидания проходили в таком месте и в присутствии таких особ, что это вполне успокоило бы мадам Мазаль, будь она с ними знакома.

      – Ах вот как? И кто же эти люди, позвольте узнать?

      – Это Жильберта де Меламар и ее брат, а встречались мы в их особняке.

      Д’Эннери не мог опомниться от изумления. Граф де Меламар покровительствовал любовным встречам господина Фажеро и Арлетт! Да ведь Арлетт была незаконным ребенком и к тому же манекенщицей и младшей сестрой двух других манекенщиц с очень скверной репутацией! Чем же объясняется эта поразительная снисходительность?!

      – Стало быть, Меламарам все известно? – переспросил Жан.

      – Да.

      – И они одобряют вашу помолвку?

      – Всецело.

      – Ну что ж, примите мои поздравления. Поддержка таких важных особ говорит в вашу пользу. Впрочем, граф вам многим обязан, и вы так долго были другом дома…

      – Есть еще одна причина, которая способствовала нашей дружбе, – пояснил Фажеро.

      – Могу я узнать какая?

      – Разумеется. Граф и графиня де Меламар, как вы понимаете, хранят ужасные воспоминания о постигшей их драме. Проклятие, которое довлеет над их родом уже более века и которое, как им кажется, не исчезнет, пока они будут жить в этом доме, привело их к вынужденному решению…

      – К какому же? Они больше не хотят